Анна Николаевна сидела в сторонке и смеялась, а Кудеяр ей что-то с жаром втолковывал.
– Пройдемся, – предложила она Даниле. – Ситуация под контролем.
– Под колпаком, – поправил он ее.

Глава XV. Второе письмо

Из аллеи вынырнули Макс и Гарик.
– Живые, – подковырнул ее Данила.
Настя побежала им навстречу. Гарик был в своем традиционном одеянии – кроссовки, брюки и сорочка.
– Тебя отец искал, – сказала Настя сумрачному Гарику.
– Зачем, не знаешь?
– Не спрашивала.
– Если надо будет, дома найдет, – прохладно заявил он. – А где он сейчас?
– Да вон, территорию, наверное, обходит, – Данила кивнул в сторону танцплощадки.
– А-а-а, – Гарик потащил их в соседнюю аллею.
А Настя готова была смеяться, дурачиться и подпрыгивать до неба. Она, как генерал на параде, шла впереди их троицы. Ей захотелось сейчас же прочесть письмо, а еще лучше – услать куда-нибудь подальше Макса и Данилу и остаться наедине с Гариком. Пусть на словах скажет ей то, что написал на бумаге. Но благовидного предлога, как избавиться от двух старых друзей, она не смогла придумать, поэтому начала их спрашивать, где они были.
– Прошлись, вернули черкеску Гарика, – сказал Макс. – А вы что делали все это время?
– Танцевали, – заявил Данила.
И тут Настя от избытка чувств подпрыгнула и уронила конверт. Нагнулись за ним сразу все трое. Но быстрее всех оказался Гарик. Он держал в руках поднятое письмо и угрюмо смотрел на Настю. Все трое прочитали на нем ее имя. Наступила неловкая пауза.
– Анастасии, – не выдержав, первым хмыкнул Данила. – Как королевне тебе пишут, все буквы большие.
– А ты уже читать научился, «Гранд шоп», – огрызнулась Настя протягивая руку за письмом.
Гарик не торопился его отдавать. Его, видно, угнетало, то, что она снова демонстративно показала его остальным. Второй раз это не могло сойти за случайность. Гарик вертел в руках конверт, не зная, что с ним делать. Настя стояла с протянутой рукой.
– Гля, что творится, – засмеялся Данила, – не распечатала даже, ей пишут, бумагу изводят, может быть, даже стихи, а она пренебрегает. Интересно, что в нем?
Он протянул руку. Но Гарик спрятал конверт за спину и, защищаясь от Данилы, повернулся к нему боком.
– Убери лапы, сельпо, – воскликнул он.
Большего оскорбления придумать нельзя было. Данила, как медведь, обхватил его руками и постарался вырвать из его рук конверт. Но было поздно. Гарик, держа тяжелую массу на спине, разорвал конверт на несколько мелких частей. А когда изумленный Данила его отпустил, он забросил пачку белых листков в кусты.
– Ты письмо писал? – удивленно спросил Макс Гарика.
– Не ваше дело.
Настя хотела подойти к зардевшемуся в смущении Гарику, но он ее оттолкнул.
– Предательница.
Расстроенная тем, что пропало первое письмо, а второе оказалось непрочитанным, она вспылила:
– Что ты себе позволяешь? Не нравится мое общество, уходи, я никого не держу. И вы тоже проваливайте.
Данила, чувствуя за собой вину, обратился за поддержкой к Максу:
– Я же пошутил. Нужна была ты нам, как собаке пятая нога, со своими письмами.
Его поддержал Макс:
– Хочешь, я тебе тоже напишу, хоть в стихах, – шутливо предложил он Насте.
Но мир был разорван. Настя круто повернулась и заявила.
– С этого дня гуляйте без меня.
Она бегом бросилась к себе в номер. Издалека она слышала, как Данила заявил:
– Перебесится, успокоится.
А ей слезы застилали глаза. Какая же она несчастливая. Нет чтобы уединиться, прочесть письмо, а потом его спрятать, она его нечаянно уронила. Теперь Гарик будет подозревать ее в преднамеренности, в том, что ее интересует не само содержание, а только факт получения, внимания к ее персоне. Вот она второй раз перед ребятами и хвастается, демонстрируя его. Схватив ключ, она пулей влетела к себе в номер и упала на кровать. Слезы потоком лились из глаз.
Какой же противный Данила, везде сует свой нос. И Макс хорош, никогда не защитит ее перед своим дружком. Считает, что тот может ее спокойно обижать. Как он там заявил, Данила, про пятую ногу у собаки: «Нужна была ты со своими письмами»? Ох, страшная догадка как молния пронзила ее мозг. Если Данила заявляет, что не нужна она была со своими письмами, значит, он знает про первое письмо, иначе почему говорит о них во множественном числе. Проговорился. Так вот у кого его надо искать. Она прошла в комнату к ребятам и приступила к целенаправленному обыску. Результат был как и в прошлый раз – нулевой.
А Макс тоже хорош. Он, видите ли, тоже ей напишет стихи. Настя похолодела. Что значит «тоже»? Получается, что оба, и Данила, и Макс, читали стихотворение. Читали и, наверное, похохатывали. Ее даже бросило в пот. Вот свиньи, вот поросята. Сейчас еще, чего доброго, начнут измываться над Гариком.
Она стремительно вскочила с места и, забыв оставить ключ, побежала на ту аллею, где недавно оставила их. Никого там не было. Настя прошлась из конца в конец. Никого. Она еще раз оглянулась, проверила, что одна, что ребята куда-то ушли, и полезла в кусты. Если бы ее сейчас увидел Данила, он обязательно бы вспомнил пословицу про то, что любовь зла. Ползая на коленках, она по одной штучке собирала белые лепесточки.
Вот теперь точно завтра придется надеть брючный костюм: и на другой коленке появилась ссадина. Наконец ей показалось, что она собрала все листки. Ноги сами несли ее в номер. Она разложила на столе в гостиной разорванные листочки. Слезы застилали у нее глаза, и поэтому, пока не лег последний листок на место, она не могла прочесть написанного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35