Это была защитная реакция. Шуткой я хотела скрыть неловкость, вызванную серьезностью его слов. Большинство парней мечтали всего-навсего затащить меня в постель. И я толком не знала, как вести себя с тем, кто к этому не стремился.
Моя неискренность сделала свое дело. Роман тут же восстановил прежнее очарование и уверенность в себе, и я едва не пожалела об этой перемене. Что-то будет дальше?
– Придется вас разочаровать. У нас всего шесть минут. Они закроют магазин раньше, чем мы успеем кончить. – Он с жаром переключился на сверла. – Напрасно вы такого невысокого мнения о моем таланте мастера на все руки. Я очень быстро учусь, так что это не преувеличение. К концу вечера все будет в порядке.
Увы, это оказалось неправдой.
Когда мы купили первую попавшуюся дрель и сверла и пришли домой, Роман начал составлять куски. Приложил к задней стенке полку, отметил дырку и начал сверлить.
Сверло прошло под углом и в полку не попало.
– Сукин сын! – выругался Роман.
Я подошла ближе и ахнула. Мы мрачно уставились на дыру в задней стенке.
– Может быть, ее удастся закрыть книгами, – предположила я.
Роман поджал губы и сделал еще одну попытку. На сей раз сверло в полку попало, но угол все же был заметен. Кое-что получилось только с третьей попытки.
К несчастью, со вторым отверстием история повторилась. Когда я увидела результат, то решила взяться за дело сама. Роман махнул рукой, признавая свое поражение, и отдал мне дрель. Я наклонилась над задней стенкой и правильно просверлила отверстие с первого же раза.
– О боже, – пробормотал он. – От меня никакого толку. Это я девушка, попавшая в беду.
– Неправда. Вы принесли хлопья.
Я закончила прикреплять полки. Наступила очередь боковых стенок. На задней стенке были небольшие отметки, показывавшие места соединения. Я осторожно попыталась совместить края.
Это оказалось невозможно. Вскоре я поняла причину. Несмотря на все мое сверлильное искусство, полки были привинчены неровно, со сдвигом то вправо, то влево. Боковые стенки не совпадали с краями задней.
Роман сел на диван и прикрыл ладонью глаза.
– О боже…
Я съела пригоршню «Лаки Чармс» и задумчиво сказала:
– Ладно. Давайте попробуем выровнять полки.
– Эта штука не выдержит тяжести книг.
– И все же постараемся сделать все возможное.
Мы стали возиться с первой боковой стенкой. На это ушло много времени. Шкаф выглядел ужасно, но все же стоял. Мы перешли к следующей стенке.
– Придется признаться, что эта работа не по моей части, – заметил Роман. – Но у вас талант. Вы настоящая мастерица на все руки.
– Я в этом не разбираюсь. Мой единственный талант не имеет никакого отношения к тому, что я должна делать.
– Вы еще никогда не говорили таким усталым тоном. Неужели дел, которые вы должны делать, так много?
Я едва не расхохоталась, вспомнив, что нужно суккубу для выживания.
– Можно сказать, да. Впрочем, как и всем.
– Да, конечно, но нужно отделить их от вещей, которые вам хочется делать. Не запугивайте себя необходимостью. Иначе жизнь теряет смысл. Превращается в выживание.
Я закрутила винт.
– Господин Декарт, ваше глубокомыслие мне не по зубам.
– Не увиливайте. Я говорю серьезно. Чего вы хотите от жизни на самом деле? Какого будущего ждете? Неужели вы собираетесь работать в книжном магазине до самой смерти?
– Ну, во всяком случае, какое-то время. А что? Вам это не нравится?
– Нет. Просто это не слишком серьезная профессия. Способ убивать время.
Я улыбнулась.
– Нет, это не так. А даже если и так, не слишком серьезные вещи тоже могут доставлять удовольствие.
– Да, но я обнаружил, что многие люди мечтают совсем о других занятиях. О слишком безумных, слишком трудоемких или таких, которыми можно заниматься только далеко от дома. Работник бензозаправки мечтает стать рок-звездой. Бухгалтерша жалеет, что изучала бухучет, а не историю искусства. Люди отказываются от своей мечты, потому что считают это невыполнимым или откладывают на потом.
Роман отвлекся от работы. Его лицо снова стало серьезным.
– Так чего вы хотите, Джорджина Кинкейд? Какова ваша безумная мечта? Мечта, которую вы считаете несбыточной, но продолжаете лелеять в глубине души?
Честно говоря, больше всего на свете мне хотелось любить и быть любимой, безо всех этих сверхъестественных сложностей. «Мелочь по сравнению с его великими примерами», – грустно подумала я. Мечта была не безумная, а просто невозможная. Я сама не знала, почему в последнее время так хотела любви. Может быть, я пыталась таким образом компенсировать неудачу своего брака со смертным, который сама же и разрушила. Или за прошедшие годы пришла к выводу, что любовь может приносить большую радость, чем удовлетворение физиологических потребностей. Впрочем, нельзя сказать, что это занятие мне не нравилось. Вызывать желание приятно, именно этого жаждет большинство смертных и бессмертных. Но любовь и физическое влечение – разные вещи.
Логично было бы вступать в связи с другими бессмертными, однако служители ада не отличались постоянством и надежностью. За прошедшие века у меня было несколько таких романов, но они закончились ничем.
Однако говорить об этом с Романом не имело смысла. Поэтому я призналась в своей второй по значимости мечте, удивленная собственной горячностью. Люди редко спрашивали, чего я хочу от жизни. Гораздо чаще задавали вопрос, какое положение я хотела бы занимать в обществе.
– Ну, если бы я не работала в книжном магазине, хотя мне там очень нравится, то хотела бы стать хореографом и ставить танцы в стиле лас-вегасских шоу.
Лицо Романа расплылось в улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98