Разница между ними заключалась лишь в цвете кожи. Даг был американцем японского происхождения, черноволосым и смуглым, а Брюс – мистером арийцем, светловолосым и голубоглазым.
– Привет, Даг, привет, Джорджина, – провозгласил Брюс, а затем уставился на меня. – Мать честная, ты сегодня просто неотразима!
– Даг! Я же сказала, что не хочу иметь дела с покупателями.
– Ты попросила не сажать тебя за кассу. А насчет кафе речь не шла.
Я открыла было рот, собираясь возразить, но меня перебил Брюс:
– Брось, Джорджина. Алекс сообщил, что заболел, а Кэнди уволилась. – Увидев выражение моего лица, он быстро добавил: – У нас касса почти такая же. Ты справишься.
– Кроме того, – заявил Даг, очень похоже передразнивая нашу начальницу, – заместители заведующего должны уметь заменить любого сотрудника.
– Да, но кафе…
– …является частью магазина. Послушай, нам пора открываться. Брюс все тебе покажет. Не волнуйся, все будет в порядке. – И он улизнул прежде, чем я успела отказаться.
– Трус! – крикнула я ему вслед.
– Послушай, это не так трудно, – начал Брюс, неправильно истолковав мое недовольство. – Ты будешь принимать деньги, а я – варить кофе. Давай потренируемся. Хочешь мокко с белым шоколадом?
– Да, – призналась я.
Все коллеги знали об этой моей слабости. Обычно я выпивала по три в день. Мокко, а не коллег.
Брюс подошел и показал, как наполнять и отмечать чашки, и на какие кнопки нажимать. Он был прав. Это оказалось не так трудно.
– Ты просто родилась для этой работы, – позже заверил Брюс, протягивая мне мокко.
Я фыркнула в ответ, заправилась кофеином и подумала, что сумею справиться с этим делом, если меня будут регулярно снабжать мокко. Кроме того, касса кафе – действительно не касса магазина. «Наверное, утром посетителей здесь немного», – решила я.
Но я ошиблась. Через несколько минут после открытия магазина у прилавка образовалась очередь.
– Большую с молоком, – повторила я слова первого покупателя и осторожно набрала информацию на сенсорной панели кассы.
– Уже готово, – ответил Брюс, нажав на рычаг еще до того, как я успела назвать вид кофе.
Я радостно взяла у женщины деньги и перешла к следующему заказу.
– Большое тощее мокко.
– Джорджина, тощее – это значит без жира.
Я нацарапала на чашке «БЖ». Ничего страшного. Справлюсь.
Следующая посетительница, подняв взгляд, на мгновение растерялась. Придя в себя, она тряхнула головой и скороговоркой выдала:
– Одну маленькую выпаренного, одну большую с обезжиренным молоком и ванилью, одну маленькую двойного капучино и одну большую с молоком без кофеина.
Теперь уже растерялась я. Как она все это запомнила? И кто сейчас пьет выпаренный кофе?
Мои дурные предчувствия не сбылись. С каждой минутой эта работа нравилась мне все больше. Я ничего не могла с собой поделать. Именно так я была устроена. Я с удовольствием осваивала что-то новое – даже такое банальное занятие, как приготовление эспрессо. Люди попадались разные, но мне нравилось общаться с ними. Именно поэтому меня и направили в сферу торговли.
Стоило побороть сонливость, как моя врожденная харизма суккуба вырвалась наружу. Я стала звездой шоу, я шутила и флиртовала с каждым. А поскольку к этому добавлялся блеск, вызванный Мартином, устоять передо мной было невозможно. Меня не только не ругали, когда я что-то путала, но и назначали свидания. Покупатели прощали мне все.
– Все в порядке, милочка, – успокоила меня пожилая женщина, когда обнаружилось, что я по ошибке сделала ей большую чашку мокко с корицей вместо маленькой без кофеина с обезжиренным молоком. – Время от времени необходимо пробовать новые напитки.
Я широко улыбнулась в ответ, надеясь, что у нее нет диабета.
Я вспомнила о главном событии сегодняшнего вечера только тогда, когда к прилавку подошел парень с экземпляром «Пакта Глазго» Сета Мортенсена.
– Придете на презентацию? – спросила я, пробивая ему чай без кофеина.
Парень долго смотрел на меня, и я приготовилась выслушать выговор. Но он спокойно сказал:
– Да, приду.
– Тогда придумайте для него хорошие вопросы. Не озвучивайте то, что могут спросить другие.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, обычно люди спрашивают: «Откуда вы берете идеи?» или «Поженятся ли Кейди и О'Нил?»
Парень думал над этим, пока я отсчитывала сдачу. Он был симпатичный, но не слишком ухоженный. Русые волосы с рыжинкой, щетина с золотистым отливом. Я не могла понять, решил ли он отращивать бороду или просто забыл побриться. Во всяком случае, щетина казалась довольно ровной. А майка с надписью «Пинк Флойд» дополняла его образ хиппи-перестарка.
– Не думаю, что «обычность» делает вопрос менее важным для того, кто его задал, – наконец произнес парень, немного смущаясь, что возразил мне. – Для настоящего поклонника каждый вопрос нов и неповторим.
Он отошел в сторону, уступая место другому покупателю. Я приняла следующий заказ и продолжила беседу, не желая терять возможность поговорить о Сете Мортенсене со здравомыслящим человеком.
– Думайте не о поклонниках, а о бедном писателе. Когда он слышит одни и те же вопросы, ему хочется повеситься.
– Повеситься? По-моему, слишком сильно сказано.
– Ничего подобного. Сет Мортенсен – человек умный. Его должно тошнить от идиотских вопросов.
Парень задумчиво улыбался, не сводя с меня карих глаз. Потом понял, что ведет себя невежливо, застеснялся и отвел взгляд.
– Я так не думаю. Он ездит по стране и встречается с поклонниками, потому что дорожит ими. Он не станет возражать против повторяющихся вопросов.
– Он колесит по стране и встречается с поклонниками не из альтруизма, а потому что это запланировало издательство, – ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98