– Я только что сшиб полку с красным вином. – И я указал в сторону лужи у задней стенки магазина.Она заглянула в центральный ряд.– О, Боже, – произнесла она.– У меня тряпка лежит на полке в кладовке, и нужно взбираться по лестнице. Но кто-то должен подержать мне ее.Она опять уставилась на меня.– Так вы хотите, чтобы я подержала вам лестницу?– Я оказал вам любезность, впустив вас в магазин.– Любезность? – фыркнула она. – Вы закрылись раньше положенного времени, чтобы улизнуть домой. Не думаю, чтобы ваш босс оценил ваш поступок как большую любезность.– Вам всего лишь нужно будет подержать… Женщина постучала пальцем по циферблату часов.– Было без двух минут шесть. Любезность! Никогда не сталкивалась ни с чем подобным.– Послушайте, – сказал я. – Я не могу убрать все это без тряпки. А тряпку не могу достать без вашей помощи.– Слыханное ли дело – держать тряпку на полке!– Я не отниму у вас много времени.– Я одета к званому ужину. Взгляните на меня! Не могу же я держать лестницу в таком виде.– Что, если я дам вам вино бесплатно? – предложил я. – Любую бутылку, какую выберете. А за это вам придется лишь пройти в кладовку и подержать мне лестницу.Она заколебалась; на ее лицо легла тень задумчивости. За окном, одна за другой, проносились машины – нескончаемый поток огней.– Вы говорили, что у вас есть шампанское?Я кивнул головой.– «Дом Периньон»?– Да, – ответил я. – Конечно.– Тогда я выбираю его.– Хорошо, – сказал я. – Вы его и получите. – Я отошел к прилавку и прихватил с него мачете, прикрытое сверху газетой. Потом вернулся к женщине и взял ее под локоть. – Давайте пройдем по крайнему ряду, чтобы не угодить в лужу.Она послушно пошла за мной. Каблучки ее туфель звонко стучали по кафельному полу.– Я не испачкаюсь? Я не стану ничего делать, если там грязно.– Там очень чисто, – заверил я ее. – От вас потребуется лишь подержать лестницу.Мы двигались по дальнему ряду торгового зала. Я окидывал взором полки, подмечая, что на них выставлено: хлеб, гренки, соусы для салатов, туалетная бумага, носовые платки «Клинекс», губки, консервированные фрукты в банках, рис, крекеры, сухие соленые крендельки, чипсы.– У меня не так много времени, – предупредила женщина. И, пригладив мех шубы, быстро взглянула на часы. – Я уже опаздываю.Я все еще держал ее за локоть. Мачете был у меня в левой руке. Я чувствовал его острое лезвие под газетной бумагой.– Я только заберусь наверх, тут же спущусь, найду вам шампанское, и потом… – Я убрал руку с ее локтя и щелкнул пальцами. – Потом вы свободны.– Более нелепой ситуации не придумаешь, – фыркнула она. – В жизни не сталкивалась ни с чем подобным.Я вновь взял ее под локоть; женщина взглянула на меня и язвительно добавила:– Знайте же: ноги моей больше не будет в этом заведении. В последний раз я удостаиваю вас вниманием. Вот к чему приводит неучтивое обращение с покупателями, молодой человек. Оно их отпугивает.Я кивал головой, едва вслушиваясь в то, что она говорит. Я вдруг излишне занервничал. Кровь прилила к голове и бешено пульсировала, словно мои вены были слишком узки для ее бурного потока. Мы уже подходили к кладовке. Лужа залила все пространство у стены и подступила к двери. По ее краю тянулись кровавые следы и шлейф, оставленный телом кассира, когда я волочил его за ноги. Увидев это, женщина остановилась.– Я не смогу переступить.Я крепче сжал ей руку и прижался к ней, толкнув ее вперед, к кладовке.– Что вы себе позволяете? Молодой человек?Я зажал сверток с мачете под мышкой и, схватив женщину обеими руками, не то пронес, не то пихнул ее прямо в темно-красную лужу. Она, высоко поднимая колени, словно пританцовывая, пересекла ее.– Это неслыханно, – взвизгнула она. Возникла пауза, пока я возился с дверной ручкой.Уронив взгляд, я разглядел ее туфли, забрызганные кровью. Ножка у нее была крошечной, как у ребенка.– Я… не… потерплю… чтобы… – задыхаясь, произнесла она, пытаясь освободиться от моей хватки. Но я крепко держал ее за меховой рукав. – … со мной… так обращался… какой-то…Я наконец открыл дверь и, обхватив женщину за спину, втолкнул ее в кладовку. Свободной рукой я взмахнул мачете, стряхивая с него бумажную оболочку. Газета с тихим шелестом опустилась в лужу.Женщина начала было разворачиваться, открыв рот, чтобы заявить очередной протест, как вдруг взгляд ее упал на пол, где, прямо у ее ног, лежал труп кассира.– Боже, – вымолвила она.Я рассчитывал проделать то, что задумал, как можно быстрее и аккуратнее, покончив с ней одним тяжелым ударом, но звук ее голоса остановил меня. Я с ужасом осознал, почему ее голос показался мне таким знакомым. Это был голос Сары – тот же тембр, разве что слегка измененный возрастом; та же твердость, самоуверенность и решимость. Я вдруг подумал: «Так будет звучать голос Сары, когда она состарится».Женщина воспользовалась моим замешательством и гневно обрушилась на меня. В лице ее смешались страх, отвращение и смятение, что повергло меня в еще большую растерянность.– Я не… – начала она, но вдруг замолчала, покачав головой. В комнате было темно; свет проникал лишь в дверной проем, где как раз стоял я. Моя тень падала на женщину. Я держал мачете перед собой, словно обороняясь от нее.– Что все это значит? – спросила она. Голос ее чуть дрогнул, но все равно был на удивление твердым и спокойным. Я видел, как она осторожно переступила одной ногой через тело кассира, чтобы развернуться и смотреть мне прямо в лицо. Подол ее шубы лег на бездыханное тело.Я понимал, что должен убить ее, что, чем дольше я здесь остаюсь, тем большей опасности подвергаю себя, но выработанная с годами привычка следовать правилам хорошего тона и отвечать на заданный вопрос оказалась сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124