Больше они не говорили, а когда музыка смолкла, Дэвид сухо поклонился и удалился.
Лора Трамбле чуть не упала в обморок от волнения: лилмикский Надзиратель! Один из владык галактики! Танцует с ней!
Что скажет Поль?
Тут она случайно взглянула через глянцевое плечо Душевного Равновесия и увидела, с кем танцует лилмик, преобразившийся в статную африканку…
С Полем!
Внезапное радостное возбуждение исчезло. Лора поняла, что должно произойти, и ее охватил ужас. Лилмики намерены разлучить их! Теперь Поль стал Первым Магнатом, и конечно же эти нечеловеческие существа наметили ему в новые жены другую женщину — уж наверное, достойную интеллектуалку с выдающимися метаспособностями.
Но из их гнусной интриги ничего не выйдет! Поль найдет способ не подчиниться им. Как только она разведется с Рори, они…
— Это вам ничего не даст, — сказало Равновесие.
Она остолбенело посмотрела на него. Лора Трамбле была очаровательной женщиной с матово-прозрачной кожей, синими глазами, опушенными темными ресницами, и гордо изогнутым кельтским носом. Белокурые волосы зачесаны от висков и заколоты парой золотых гребней. Платье из черного бархата украшала только приколотая к правому плечу бледно-желтая живая орхидея. Она сказала холодно:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Сущность, которая не была ни человеком, ни мужчиной, только улыбнулась.
— Возможно, вы считаете, что ваш брак с Рори Малдоуни — уже прошлое, что даже маленькие дети, которых вы оба нежно любите, не могут помешать вам расстаться…
— Да! — ответила она яростно, тщетно пытаясь найти силы, чтобы вырваться из его рук. Но у нее ничего не получилось, и они продолжали танцевать под томную бразильскую музыку. — Рори знает, что между нами все кончено. Что я решила уйти к Полю. Он смирился с этим.
— Поль на вас не женится, — очень серьезно возразил лилмик. — Наш пролепсис показывает, что он никогда не вступит в новый брак.
— Пролепсис? Что… что это такое?
— Мы способны видеть то, что вы называете будущим. Не все и не всегда ясно. Однако пролепсис, касающийся вас и Поля, абсолютно необратим.
— Я люблю его, а он любит меня! Он сам мне сказал!
— Первая половина вашего утверждения — бесспорная правда. Но вторая сомнительна, если под «любовью» вы понимаете чувство более сильное, чем собственное «я». Поль находит вас привлекательной, сексуально желанной, он находит в вас утешение в столь трудный период его жизни. Но он никогда не свяжет себя с вами, как и с другой женщиной.
«Что ты знаешь о человеческой любви ты СУКИН СЫН? Ты… ВЕЩЬ!»
— Что любовь таинственна, что она означает разное для разных человеческих сущностей. Что она может возвышать и давать силы, но также унижать и губить. Что ее нельзя принудить. Что иногда она спонтанна, а иногда ей учатся. Что она рождается, живет и иногда умирает. Что она является продолжением метасозидательной способности и реализуется, принося плоды. Что она сродни божеству. Вот что знает эта сущность. Нося человеческое тело, она открывает для себя все новые и поразительные вещи о любви почти каждую минуту.
Лора Трамбле неожиданно успокоилась и теперь небрежно прислонялась к плечу лилмика. Музыка приближалась к финалу, и танцоры томно покачивались в такт ритму.
— А вы знаете, какую боль способна причинить любовь? — вдруг спросила она.
— Пока еще нет, — призналось Равновесие. — Но со временем, возможно, познаю и это.
— Вы, лилмики, будете облекаться в человеческие фигуры и по другим поводам? — спросил Поль у Умственной Гармонии.
— В этом облике вы увидите нас, только когда человеческая раса достигнет Единства. Если достигнет.
— А! — сказал Поль. — Очень жаль. Вы танцуете как никто.
— Вы мне льстите. Этим искусством я владею только теоретически. Я никогда раньше не танцевала. Но ощущение очень приятное.
— Рад слышать. В распоряжении воплощенного есть много безобидных удовольствий. Как вы, возможно, уже убедились.
Африканская красавица засмеялась грудным смехом.
— По-моему, Первый Магнат, это уже похоже на дерзость.
— С такой августейшей сущностью, как лилмикский Надзиратель? Я не посмел бы.
— Полагаю, вы способны посметь очень многое и не всегда разумное… Но я здесь не для того, чтобы вас поучать. Я пришла вас поздравить. После вашего избрания вы произнесли перед Консилиумом вдохновенную речь. Ваши слова об обязательствах оперантов перед неоперантами были особенно впечатляющими.
— Благодарю. Я говорил, что думаю.
— Но разделяет ли большинство других человеческих Магнатов ваш идеализм и преданность Галактическому Содружеству?
Он сверкнул своей обворожительной улыбкой.
— Мы не слившаяся раса, но, по-моему, подавляющее большинство — да! Годы Попечительства были нелегкими. И люди — операнты и неоперанты — все еще до конца не избавились от возмущения той дорогой ценой, которую мы должны были заплатить за галактическое гражданство. Но почти все отдают себе отчет, что в момент Вторжения мы совершенно не годились для того, чтобы войти в ваше Содружество, как равные. Мы были социально и нравственно незрелы. Такими во многом мы и остались, но выглядим куда лучше, чем в тринадцатом году.
Гармония засмеялась вместе с ним, а потом сказала серьезно:
— Вам придется трудно в течение тысячи дней испытательного срока. Другие Конфедерации, особенно крондаки и симбы, выражали серьезные сомнения касательно ассимиляции Человеческого Сознания в Единстве.
— А что думаете вы, лилмики? — спросил Поль.
— Надзиратели согласны с тем, что человечество уникально. Ваш психопотенциал так высок, что это позволяет принять вас в Содружество до того, как вы достигнете социополитической зрелости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167