Ну и вообще на территорию, – добавил полицейский.
Поверх широкого галстука, лежавшего на нейлоновой сорочке, нависал подбородок, а еще выше, на губах, сержант Хернс водрузил скорбно-ироническую улыбку. Намерения посвящать защитника в подробности этой беседы у него не просматривалось.
– Хорошо. Итак, вы говорили с Кристофером Маршем и выяснили следующее: возвратившись в дом «Четырех ветров», Томас увидел, что окно в гостиной открыто.
– Да, сэр. И было это примерно в половине девятого вечера.
– И тогда вы спросили мою клиентку, возможно, это она оставила окно открытым. Так или нет, сержант?
– Нет, сэр.
– Нет?
– Нет, потому что я спросил об этом сэра Питера. И он сказал, что в кабинет вообще не заходил. А потом сэр Питер спросил об этом вашу клиентку, и та ответила, что да, возможно, это она забыла закрыть окно.
– Иными словами, она не отказывалась отвечать на этот вопрос, верно, сержант Хернс? Она не говорила, что Томас лжет. Она спокойно призналась в том, что могла оставить это окно открытым.
– Она сказала, что не помнит, но, может, и оставила. И знаете, она ужасно нервничала, сэр. Была прямо как на иголках.
– Как сэр Питер?
– Нет. Про него такое сказать не могу. Он был настроен скорее… решительно. А ваша клиентка, она нас прямо так и подгоняла, сэр.
– Возможно, ей не терпелось увидеть Томаса?
– Возможно, сэр.
– Но разве она не сказала тогда, что оставила окно открытым потому, что день выдался теплым?
– Да, она это говорила, сэр.
– И вы не арестовали ее тем вечером, не так ли, сержант, даже несмотря на то, что она призналась, что могла оставить окно открытым?
– Не арестовал, сэр. Я арестовал вашу клиентку после того, как взял показания у Томаса Робинсона и Джейн Мартин. Только тогда она и стала подозреваемой.
– Вы получили эти показания в субботу, пятого июня. То есть через пять дней после убийства. Я не ошибаюсь?
– Нет, сэр. Накануне Томас наконец смог поговорить со мной о том, что произошло.
– И на следующий же день вы арестовали Грету Грэхем. В воскресенье. В день похорон.
– Да, сэр. Утром. Мы прибыли к ней в Челси ровно в семь двадцать пять утра.
– И обыскали квартиру, верно?
– Да. У нас был ордер.
– В последнем ничуть не сомневаюсь. Нашли что-нибудь?
– Ничего, что могло бы иметь отношение к преступлению. Нет, сэр.
– И затем вы отвезли мисс Грэхем в Ипсвич и допросили ее?
– Да. Она все отрицала.
– А затем вам пришлось отпустить ее даже без залога, верно?
– Она подписала специальную бумагу. С обещанием вернуться по первому же нашему требованию. Но сперва мы связались с королевской службой прокурорского надзора. За советом.
– И там вам сказали, что арестовать ее нельзя, поскольку никакой реальной перспективы для обвинения не существует. Правильно, сержант Хернс?
– Нам просто посоветовали не задерживать ее, сэр.
– Именно. Не задерживать и не предъявлять обвинения, даже несмотря на ее признания в том, что она оставила окно в кабинете открытым, а северную калитку – незапертой. Вы даже не поленились навестить Томаса в доме Боллов, где получили от него письменное свидетельство, что убийца и мужчина, которого он видел у окон квартиры моей клиентки, одно и то же лицо. У вас было все это плюс еще показания Джейн Мартин, но для предъявления обвинения – все равно недостаточно. Потому как все это лишь разговоры, ничего больше. Я прав, сержант?
Майлз зарядил свою пушку, прицелился и произвел залп, но сержант Хернс лишь отмахнулся от снаряда. Мрачно-ироническая улыбка осталась на устах, он вопросительно взглянул на судью.
– Я должен отвечать на этот вопрос, ваша честь? По моему мнению, так нет.
– Вы совершенно правы. И не обязаны отвечать на этот вопрос. Мистер Ламберт, прошу, не надо играть со свидетелем в эти игры. Придерживайтесь фактов.
– Слушаюсь, ваша честь. Итак, сержант, насколько я понимаю, все ваши попытки найти таинственных Роузи и Лонни закончились полным провалом?
– Пока что арестов в связи с этим делом не произведено, сэр. Но следствие и поиски продолжаются. Главная проблема в том, что преступники оставили слишком мало следов и улик. У нас есть только марка машины, отпечатки ног и стреляные гильзы, вот, собственно, и все, сэр. Что касается анализа крови и образчика ДНК, в нашей базе данных аналог отсутствует.
– Ну а похищенные драгоценности?
– Тоже никаких следов, сэр. Нет, конечно, камни могли вставить в новую оправу и все такое…
– Так, стало быть, если не считать пресловутого медальона, вам не удалось обнаружить никаких драгоценностей леди Энн при обыске квартиры моей клиентки?
– Нет, сэр.
Майлз сделал паузу и многозначительно откашлялся, стараясь привлечь внимание присяжных к следующему своему вопросу.
– Моя клиентка, леди Грета Робинсон, вполне порядочная женщина, не правда ли, сержант?
– Верно, сэр.
– Вот и хорошо. А теперь хочу задать вам несколько вопросов о посещении дома матери моей клиентки, проживающей в Манчестере на Кейл-стрит. Вы сказали мистеру Спарлингу, что нашли в одной из комнат вот эти снимки леди Энн.
– Да. Они хранились в альбомах с газетными вырезками, датируемыми концом восьмидесятых.
– И этих альбомов с газетными вырезками в доме миссис Грэхем, насколько я понимаю, было много?
– Да, сэр. Полным-полно. И хранились они в спальне, которую, по словам миссис Грэхем, занимала ее дочь до переезда в Лондон.
– Сколько именно таких альбомов вы там обнаружили, сержант?
– Восемь или девять. А может, и больше.
– И там были тысячи снимков, не так ли? В том числе и два снимка леди Энн?
– Да, сэр. Она собирала фотографии модных дам.
– И вырезаны они были из глянцевых журналов вроде «Тэтлер» и «Харперс энд Квин»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107