Как указано в этих регистрационных книгах.
– Его Грета Роуз. Так она говорила.
– Ладно, Мэтью, – сказал Томас и улыбнулся товарищу. – Ты прав. Никогда не надо сдаваться, терять надежды. А все остальное – пустые домыслы.
Однако этой уверенности Томасу хватило ненадолго. Наверное, в сотый раз за утро он взглянул на настенные часы в кафетерии, и с унынием отметил, что обе стрелки сошлись на цифре двенадцать.
Колокола на многочисленных церквях города только что пробили полдень, и Джон Спарлинг поднялся со своего места, чтоб продолжить допрос леди Греты Робинсон. Народу в зале суда было битком, но тишина царила полная. Казалось, что весь остальной мир находится страшно далеко отсюда.
– Давайте сосредоточимся на событиях, предшествующих убийству леди Энн Робинсон, – сказал он.
– Как вам будет угодно, – заметила Грета, всем видом и тоном своим подчеркивая, что ей все равно.
– Вчера вы говорили нам, будто бы вы звонили миссис Болл по просьбе леди Энн и спрашивали, нельзя ли Томасу приехать к ним и переночевать?
– Да, все верно. Это было в воскресенье днем.
– Обращалась ли к вам леди Энн прежде с такой же просьбой?
– Может, и обращалась. Не помню. Но обстоятельства, при которых она обратилась ко мне в тот последний раз, помню прекрасно. У нее сильно разболелась голова, вот она и попросила меня позвонить.
– А леди Энн как-то объяснила, почему она не хочет, чтоб Томас в тот день ночевал дома?
– Нет.
– И эта ее просьба не показалась вам странной?
– Нет. Я ведь уже говорила, что не придала всему этому значения.
– Но ведь за два с половиной года, что вы работали на ее мужа, леди Энн ни разу не обращалась к вам с подобной просьбой. Вы же не станете этого отрицать, леди Робинсон?
– Я уже сказала вам, мистер Спарлинг. Не помню.
– Ах, не помните… Ну, зато, наверное, помните, как лгали Джейн Мартин, уверяя, что просьба эта исходит от ее хозяйки?
– Нет. Зато прекрасно помню, как Джейн Мартин лгала здесь, в суде, приписывая мне бог знает что. Я никогда не говорила ей, что миссис Болл пригласила Томаса сама.
– А что же вы ей сказали?
– Просто сказала, что мы с миссис Болл договорились. А о том, чья именно это была инициатива, не говорила ни слова. Просто не было причин. Она не спрашивала. Я ей не сказала, вот и все.
– Но почему леди Энн не позвонила сама и не договорилась с миссис Болл? Ведь речь шла о ее сыне.
– Потому, что у нее разболелась голова. Сколько раз можно повторять?
– Должно быть, эта головная боль была очень сильной, если помешала сделать один короткий звонок.
– Да, она была сильной. Потому что леди Энн страдала не просто головными болями, а приступами мигрени. И когда эти приступы начинались, не могла делать абсолютно ничего.
– Ну, разве что такую мелочь, как однажды, в воскресный день, попросить вас позвонить миссис Болл и договориться о визите Томаса.
– Да, верно. Много времени ей для этого не понадобилось.
– Но и на звонок тоже не понадобилось бы много времени.
– Не знаю. Возможно, леди Энн опасалась, что миссис Болл пустится с ней в долгие разговоры.
– К чему вы клоните, мистер Спарлинг? – спросил вдруг судья и беспокойно заерзал в кресле. – Какова цель этих вопросов? Такое впечатление, что вы ходите по кругу. Думаю, будет лучше, если вы начнете задавать вопросы по существу.
– Да, ваша честь. А существо дела составляет коварное поведение леди Робинсон. Вы сами позвонили миссис Болл и договорились с ней о приезде Томаса, ни с кем не советуясь. А затем сказали леди Энн и Джейн Мартин, что миссис Болл позвонила сама и пригласила Томаса.
– Но к чему мне было делать это, мистер Спарлинг? – невозмутимо спросила Грета. – К чему было с ней договариваться?
Спарлинг не сразу ответил на этот вопрос. Вообще-то он не позволял обвиняемым задавать вопросы в суде. Это означало явную уступку, сдачу позиций, потерю контроля над ведением допроса. Однако в данном случае ситуация выстроилась иная. Уголком глаза он видел, как выжидательно смотрят на него члены жюри присяжных. Они хотели услышать его ответ. Проблема в том, что это место как раз и являлось самым уязвимым во всей выстроенной им тактике. Спарлинг про себя выругал судью за столь несвоевременное вмешательство. Оно заставило его пойти на попятный, и теперь обвиняемая постарается опрокинуть все его доводы.
– Вы сделали это, потому что хотели, чтоб Томаса Робинсона не было в доме в воскресенье вечером. С тем, чтоб леди Энн осталась одна и совершенно беззащитной перед убийцами.
– По-вашему выходит, я хотела убить мать, а сына оставить в живых? Вы именно это хотите сказать, мистер Спарлинг? – В голосе Греты звучала ирония.
– Именно, леди Робинсон, – ответил Спарлинг. – У вас ведь не было причин подозревать Томаса в том, что он видел вас с сообщником в Лондоне.
Грета собралась что-то сказать, но Спарлинг не дал ей такой возможности. Тут же задал следующий вопрос:
– Ведь это вы оставили для них окно в кабинете открытым, верно, леди Робинсон?
– Нет. Просто забыла закрыть его.
– Томас нашел его распахнутым настежь, когда вернулся домой от Боллов.
– Да, я открыла окно пошире, потому что в кабинете было очень душно, а я там работала. Кстати, я не единственная, кто подтверждает, что вечер в воскресенье выдался необыкновенно теплый. Кроме того, когда мы уезжали, леди Энн еще не ложилась.
– Вы что же, надеялись, что она закроет его?
– Нет. Я просто забыла его закрыть, вот и все. Было еще светло, и я как-то не подумала об этом.
– И явившиеся в дом бандиты рассчитывали, что окно открыто, не так ли, леди Робинсон? Вот почему один из них выругался, увидев, что все окна в доме закрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107