— Успокаивать мужика, которому женушка вдруг решила роженьки наставить? А я-то здесь при чем?»
— А она вышла всего на пягь минут, за сырковой массой!.. — захлебывался в рыданиях Федор. — Они убили ее!.. Убили!..
«Нет, это не любовная история... Это он про жену, а не про Попу. Это что-то другое...»
— Федя, говори по существу, — вдруг вырвалось у нее прокурорским тоном.
И на Томова-Сигаева этот тон подействовал отрезвляюще. Он вроде как угомонился, сумел собрать разрозненные мысли воедино и пулеметной очередью выложил их Наташе. Вроде как поставил ее перед фактом — выручай!..
— Еще раз, когда ты должен принести деньги?
— В двадцать два тридцать!.. — Запас мужества у Федора кончался. Он вновь начал реветь белугой. — Наташенька, я пропал!.. Мы с Эллочкой пропали!..
Томов-Сигаев размышлял, как размышляет каждый обыватель. Раз человек работает в органах, значит, одним нажатием кнопки он сможет решить любую проблему, так или иначе связанную с преступностью. «Органы» — в данном случае понятие всеобъемлющее.
И как его разубедить в этом? Какими словами объяснить, что Наташа всего лишь помощник прокурора, что она не всесильна, что она не имеет никакого отношения к розыску и поимке бандитов?
— Не отходи от телефона, — обнадеживающим голосом произнесла Наташа. — Я что-нибудь попытаюсь...
«Попытаюсь... — повторила про себя она. — Тут не пытаться надо, а жизнь человеческую спасать!..»
Несколько минут она неподвижно смотрела в окно, все еще сжимая в ладони трубку.
Томов-Сигаев ждал в условленном месте, у «Детского мира», там-то его и подхватила Наташа. Такая конспирация была необходима — Федора могли «вести», то есть следить за каждым его передвижением, и если бы его заметили у дверей прокуратуры...
Через четверть часа они уже входили в кабинет Дежкиной. Все-таки Клавдия Васильевна — настоящее золотце, чудо-человек...
— Садитесь и пищите заявление. — Она положила перед Федором листок бумаги. — Что, когда, почему. Конкретно, просто и желательно без ошибок.
— И про то, что я машину, мебель и картины продал? — вскинул на нее заплаканные глаза Томов-Сигаев.
— Я же сказала —- кратко! — И Дежкина, взяв Наташу за локоть, вывела ее в коридор. — Вот что, милая... Хочу предупредить тебя сразу... Гарантию, что все закончится удачно, никто дать не может. Мы попытаемся устроить облаву, но...
— Я понимаю.
— Не в тебе дело, а в друге твоем. Он должен об этом знать.
— Я уже предупредила. Он согласен, у него нет другого выхода.
— Детали обговорим попозже, а пока спустимся в картотеку.
— Нет, это не они. — Томов-Сигаев перевернул последнюю страницу толстенного альбома с фотопортретами преступников в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Таких альбомов было сорок восемь, и в каждом — сотни лиц. Вероятность, что среди них отыщутся рожи рыжего и его подельников, была катастрофически мала, но все же...
— Смотрите внимательно, — наставляла Федора Клавдия Васильевна. — Вглядывайтесь в лица, не перелистывайте так быстро.
— Не он, не он, — повторял Томов-Сигаев. — Этот похож, но не он... Этот тоже похож...
— Ну? — не выдержала Наташа, заметив, как Федор аж задрожал весь от напряжения.
— Он... — наконец выдохнул Томов-Сигаев. — Точно он...
— Ну-ка? — Дежкина склонилась над альбомом. — Ба, знакомые все лица! Ну, здравствуй, Аль-бертик!..
— Вы его знаете? — спросила Наташа.
— Как же не знать? — Губы Клавдии Васильевны растянулись в ироничной улыбке. — Мы его голыми рученьками возьмем. И никакой облавы не нужно.
В том же альбоме, на соседних страницах, обнаружились и остальные. Вся эта шатия-братия проходила два года назад по одному уголовному делу. Тогда они ограбили табачный ларек, но скрыться с коробами болгарских «Родопи» не смогли — их взяли за первым поворотом. Именно это дело и вела Клавдия Васильевна Дежкина.
Опять совпадение... Впрочем, в последнее время Наташа относилась к совпадениям как к чему-то само собой разумеющемуся, как к лишнему подтверждению того, что мир тесен. А может, шутка Дробышева насчет диссертации вовсе не была шуткой? «Фактор, способствующий поимке преступника...» Звучит!
— Я тогда не стала требовать изоляции, — вспоминала Дежкина по дороге к заброшенному пустырю. — Пожалела ребят... Надеялась, что несколько дней, проведенных в Бутырке, станут для них хорошим уроком. Видать, ошиблась.
Служебный «жигуленок», задорно подпрыгивая на ухабах, петлял в нескончаемом лабиринте гаражей. Вглядываясь в окружавшую автомобиль темень, Федор старался подсказать водителю нужную дорогу.
— Сейчас, кажется, направо... Нет, налево... Просто я в прошлый раз пешком добирался... Машину-то продал.
— А что за машина? — обернулась к нему Клавдия Васильевна.
— «Восьмерка», — не без гордости ответил То-мов-Сигаев.
— Наверное, хорошая?
— Да, ничего себе.
— А мы который год с «москвичонком» мучаемся..,
Наташа нервничала. По ее мнению, Дежкина выбрала отнюдь не лучший вариант — в одиночку разбираться с целой бандой молодчиков. Хрупкая женшина против пятерых здоровенных лбов? Как-то сомнительно...
Но Клавдия Васильевна лишь смеялась в ответ на все предостережения:
— Вот увидите, они и пикнуть не посмеют. Они-же трусы.
Наконец выскочили на пустырь, и тут же их высветили мощными фарами.
— Значит, так, — сказала Дежкина. — Из машины не выходить. Я хочу поговорить с ними с глазу на глаз.
Она вышла из машины и решительным шагом направ'илась в сторону коротышки и его братвы.
— Эй, лярва, — окликнули ее, — вали отсюдова, пока цела!
— Здравствуй, Альбертик! — Клавдия Васильевна широко распахнула объятия. — Давненько же мы не встречались!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101