День был полон больших и малых разочарований.
В первую очередь Уэссексу понадобилось средство передвижения более быстрое, чем обычная карета. Герцог не смог взять с собой в долгое морское путешествие любимого Стрижа, поэтому пришлось обратиться в местную конюшню и нанять одну из лошадей, чтобы нанести визит мистеру Белфорду с целью купить его гунтера. Гунтер по кличке Фертер оказался здоровенным гнедым жеребцом с упрямым и непокорным нравом, но это было очень хорошо сложенное животное, чья развитая грудная клетка и мощные ноги говорили о значительной выносливости. Уэссекс купил его сразу же, заплатив чуть больше настоящей цены, и отправился на нем назад в конюшни, ведя наемную лошадь в поводу.
Сев в седло, герцог отправился в порт, чтобы довести до конца дело по разборке обломков «Грезы». Расследование так и не установило причины пожара, что вовсе не удивило Руперта. Он также сумел выяснить, что Сара — или, по крайней мере, женщина, выдававшая себя за герцогиню Уэссекскую, — прибыла в Балтимор около месяца назад на почтовом судне из Бостона, в сопровождении высокого темноволосого джентльмена. Джентльмен отплыл на голландском корабле в испанскую Флориду, а леди отправилась в город и не вернулась.
Был уже почти полдень, и Уэссекс отправился пообедать в ближайшую таверну с таинственным названием «Ружье и подвал». Ему еще не успели подать заказ, когда за его стол без всякого приглашения сел какой-то моряк.
Уэссекс насторожился, опасаясь очередного столкновения с агентом «Белой Башни». У моряка была грубая, чуть ли не пиратская рожа, светло-карие глаза и глубокий шрам на подбородке.
— Меня зовут Пендрей. А корабль мой — «Тысячелетний сокол». В порту говорят, что вы ищете герцогиню Уэссекскую.
Пендрей быстро изложил свою историю. Собственно, о герцогине он ничего не знал и мог сказать только то, что весной к нему пришла некая женщина и попросила передать для ее светлости письмо.
— Я взял его, да, и отправил. Это самое малое, что я мог сделать для соотечественницы. — Данное им описание полностью подходило под внешность Мириэль, и Уэссекс вспомнил, что Хайклеры имели земли в Корнуолле и что Мириэль там выросла.
— А герцогиня-то что, приехала? Девчушка думала, что приедет, — сказал Пендрей.
— Приехала. Но вот что случилось потом… — Уэссекс осекся.
— Это ваша посудина сгорела вчера в порту, да? Огонь был виден на море аж на две мили. Да, девчушка выглядела так, словно за ней призраки гнались. Однако характер у нее стальной, — задумчиво сказал Пендрей.
— Кто бы за ней ни гнался, скоро я его самого гонять буду, — тихо произнес Уэссекс.
— Тогда удачи вам, милорд, — сказал Пендрей, вставая из-за стола. — Я сделал то, ради чего пришел.
Уэссекс уладил еще кое-какие дела, прежде чем, мрачный и раздраженный, вернулся домой, чтобы переодеться к ужину. Этелинг еще не нашел ту девушку, которая прислуживала Саре, но гостиничные слуги были рады поделиться слухами, поэтому дворецкий герцога вскоре узнал, что ее светлость герцогиня Уэссекская исчезла между закатом и рассветом и что ее комната была заперта изнутри.
— Ты уверен? — спросил Уэссекс.
— Это вернее, чем сама истина, — заверил его Этелинг. — Дальше этого мои предположения не идут, ваша светлость. Но я сам обследовал комнаты, в которых жили ее светлость, и замок действительно меняли не позже чем месяц назад, что, осмелюсь предположить, согласуется с утверждением, что дверь взламывали.
Взломанный замок был, конечно же, несложным — всего лишь задвижка, как в комнате самого герцога. Дверь нельзя запереть, если постояльца дома нет, но когда путешественник имеет слуг, этот недостаток несуществен.
Уэссекс от всего сердца желал, чтобы в этом деле ему помогал Костюшко. У его напарника было много странных увлечений, среди них — магия. Он хотя бы мог исключить вероятность того, что Сару похитили из ее комнаты сверхъестественные силы.
— Ну и загадка, — проворчал Руперт.
Дворец губернатора представлял собой маленький кусочек Англии, перевезенный в чужую страну. Хотя построен он был менее ста лет назад, неизвестный мастер постарался придать камню и дереву, стеклу и штукатурке такой вид, чтобы здание олицетворяло всю силу и мощь самой Короны.
Прибытие Уэссекса дало повод устроить большой прием, и герцогу пришлось смириться и присутствовать на утомительном общественном собрании как раз того рода, которые он терпеть не мог. Была, правда, скрашивавшая предстоящий вечер слабая вероятность того, что виновные в поджоге «Грезы» попытаются убить его или что лорд Кью снова пошлет агентов устроить ему очередное развлечение. Хотя Уэссекс понимал, что это полнейшее мальчишество, он все же надеялся, что обе или одна из этих вероятностей реализуется. Иначе ему предстояло ужасно тупое времяпрепровождение вместо поисков жены.
* * *
Нынешним губернатором Мэриленда был Калеб Мандрагор, лорд Чизапик. Граф родился в Новом Альбионе и получил образование в Окефорде. Он был назначен на этот пост благодаря своей флегматичности, отсутствию воображения и непоколебимой верности Короне. Король Генрих однажды в конфиденциальной беседе сообщил Уэссексу, что ценность графа в том, что его поведение в любой ситуации всегда возможно предсказать. Если такие люди, как Бэрр или Уилкинсон, думали о новой структуре власти в Новом Альбионе, Чизапик насмерть стоял за интересы Короны, невзирая на собственные выгоды, которые мог бы получить в результате ослабления связей с родиной. Ему и в голову не приходило поднять мятеж или хотя бы выказать простую непокорность.
Уэссекс прибыл в Мандрагор-хаус незадолго до назначенного часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112