"Ненавижу видеть его таким. " — сказал Любимица, идя следом за ним по коридору и вверх по лестнице."Он пьет только когда в депрессии. " — сказал Морковка.«Почему же он впал в депрессию?»«Иногда только потому, что не выпил.»Дом на подворье Псевдополиса был вначале резиденцией семьи Рэмкинов. Ныне же первый этаж занимали стражники, по специальной договоренности. У Морковки там была своя комната. У Валета тоже была комната, точнее четыре, в которые он последовательно перебирался , когда становилось трудно найти этаж. У Бодряка тоже была комната.Назвать ее комнатой было трудно. Даже узник, содержащийся в камере, пытается оставить отметки своей индивидуальности на чем-нибудь, но Любимице не доводилось видеть столь нежилой комнаты."Он здесь живет? " — спросила Любимица. — «Бог мой.»«Чего вы ожидали?»«Не знаю. Что-нибудь. Что-угодно. Но не ничто.»Там стояла безрадостная железная койка. Пружины и матрас так провисли, что образовали слепок тела, заставлявшего каждого, попадавшего сюда, занять это место и немедленно заснуть. Под разбитым зеркалом находился умывальник. На умывальнике лежала бритва, аккуратно направленная в центр, ибо Бодряк разделял народное поверье о том, что это сохранит ее острой. Там же стоял коричневый деревянный стул с поломанным соломенным сиденьем. И маленькая тумбочка в ногах кровати. И это было все."Я полагаю, хотя бы ковер. " — сказал Любимица. — «Картина на стене. Или еще что-нибудь.»Морковка возложил Бодряка на кровать, где тот бессознательно сполз во вмятину."А ты ничего не держишь у себя в комнате? " — спросила Любимица.«Да. У меня в комнате есть диаграмма с разрезами шахты № 5. Это очень интересный пласт. Я помогал его рубить. Еще кое-какие книги и вещи. Капитан Бодряк никогда не был комнатным человеком.»«Но здесь нет даже свечи!»«Он говорит, что находит путь в кровать по памяти.»«Никаких украшений, ничего.»"Там над кроватью есть лист картона. " — вызвался Морковка. — «Помню, что был с ним на Филигранной улице, когда он его нашел. Он еще тогда сказал. — 'Это же мне на месяц подметок, как я могу судить. ' Он был очень этому обрадован.»«Он не может даже позволить себе сапоги?»«Вряд ли. Я знаю, что леди Сибил предлагала купить ему любые новые сапоги, какие он только пожелает, но его это немного обидело. Кажется он пытается доносить их до конца.»«Но вы можете купить сапоги, а получаете меньше его. И еще вы посылаете домой деньги. Он должно быть все пропивает, идиот.»«Вряд ли. В течение последних месяцев он не касался к выпивке. Леди Сибил посылала ему сигары.»Бодряк громко захрапел."Как вы можете восхищаться таким человеком? " — сказала Любимица.«Он прекраснейший человек.»Любимица ногой открыла дверцу тумбочки."Эй, не следует так поступать, я думаю. " — сказал с отвращением Морковка."Я просто посмотрю. " — сказала Любимица. — «Закон это не запрещает.»«Согласно Акту о Частной Собственности от 1467 года, гласящего…»«Здесь только старые сапоги и хлам. И немного бумаг.»Она потянулась и вытащила грубо сшитую книгу. Та представляла собой стопку листов бумаги различной формы и размера, вперемежку с обертками.«Это принадлежит капитану…»Она открыла книгу и прочла, с отвисшей челюстью, несколько строчек.«Взгляни сюда! Ничего удивительного, что у него никогда не было денег!»«Что это значит?»«Он тратил их на женщин! И не подумаешь, да? Посмотри на эту запись. Четыре за одну неделю!»Морковка бросил взгляд через плечо. Бодряк по-прежнему храпел на кровати.Там, на странице, витиеватым почерком Бодряка было написано :"Миссис Гамашник, Жеманная улица — 5 $ ;Миссис Торопыга, улица Патоки — 4 $ ;Миссис Бордовая, Фитильный переулок — 4 $ ;Аннабель Скребница, улица Проныры — 2 $ .""Аннабель Скребница видать была не слишком хороша, если получила только два доллара. " — сказала Любимица, ощутив налетевший холодок в отношениях."Я так не думаю. " — медленно сказал Морковка. — «Ей только девять лет.»Одной рукой он схватил Любимицу за запястье, а другой вынул из ее рук книгу.«Эй, отдай!»"Сержант! " — крикнул Морковка через плечо. — «Можете подняться сюда на минутку?»Любимица попыталась вырваться, но рука Морковки была неподвижна как железный засов. Послышался скрип сапог Двоеточия на лестнице, и дверь распахнулась.Он держал щипцами малюсенькую чашечку."Валет принес кофе… " — начал он и остановился."Сержант. " — сказал Морковка, настойчиво заглядывая в лицо Любимице. — «Младший констебль Любимица хотела бы знать о миссис Гамашник.»«Вдове старого Легги Гамашника? Она живет на Жеманной улице.»«А миссис Торопыга?»"С улицы Патоки? Она сейчас занята стиркой. " Сержант Двоеточие переводил взгляд с одного на другого, пытаясь уяснить ситуацию.«Миссис Бордовая?»«Вдова сержанта Бордового, она продает уголь в…»«А как насчет Аннабель Скребницы?»«Она по-прежнему ходит в Школу Милосердия Семирукой Сек к Злобным Сестрам, не так ли?»Двоеточие нервно улыбнулся Любимице, все еще не разобравшись в сути происходящего. — «Она — дочь капрала Скребницы, но он тоже служил в Дозоре, задолго до вас…»Любимица взглянула в лицо Морковки, но на нем невозможно было ничего прочесть."Они — вдовы полицейских? " — переспросила она.Он кивнул. — «И одна сирота.»"Это трудности старости. " — сказал Двоеточие. — «Знаете, ведь у вдов нет пенсий.»Он перевел взгляд с одного на другого."Что-то не так? " — спросил он.Морковка ослабил захват, повернулся, швырнул книгу в ящик и запер крышку."Нет. " — сказал он."Послушай, я извиняюсь… " — начала Любимица. Морковка, не обращая на нее внимания, кивнул сержанту.«Дай ему кофе.»«Но… четырнадцать долларов… это же почти половина его жалования!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99