Барон оказался в этой странной процессии последним.
"Любопытно узнать, куда это они все направляются", - подумал синьор
Помидор и вышел из-за изгороди.
Так они и ходили всю ночь друг за другом: синьор Горошек тщетно вгля-
дывался в темноту, пытаясь найти синьора Помидора, который на самом деле
шел позади всех; синьор Петрушка неотступно крался за адвокатом; герцог
следовал за синьором Петрушкой; барон не терял из виду герцога, а Поми-
дор двигался по следам барона. Каждый внимательно следил за движениями
переднего, не подозревая, что за ним самим шпионят.
Несколько раз Горошек и Петрушка менялись местами: то синьор Петрушка
при помощи ловкого обходного маневра оказывался впереди синьора Горошка,
то Горошек обгонял Петрушку. Так, наблюдая друг за другом, они кружили
всю ночь и, разумеется, ничего не узнали, а только выбились из сил.
Под утро все эти господа решили вернуться в замок. Встретившись в ал-
лее парка, они вежливо раскланялись и осведомились о здоровье друг дру-
га. О своих ночных похождениях они сочли нужным умолчать и наврали один
другому с три короба.
- Где это вы были? - спросил у синьора Горошка синьор Помидор.
- Я был на крестинах у моего брата.
- Вот удивительно! Разве крестины бывают ночью?
- Днем у брата дела поважнее! - отвечал адвокат.
Кавалер Помидор усмехнулся: дело в том, что у синьора Горошка никаких
братьев никогда не было.
Петрушка сказал, что ходил на почту отправлять письмо своим давно уже
не существующим родителям. Герцог и барок, не сговорившись, объяснили,
что ходили удить рыбу, хоть ни у того, ни у другого не было при себе
удочки.
- Как же это мы не встретились на берегу? - спросил барон.
- Странно! - сказал герцог.
Все так устали, что шли с закрытыми глазами, и поэтому только один из
них разглядел, что на башне замка развевается знамя Свободы.
Его вывесили ночью Вишенка и Чиполлино. Оба они сидели теперь навер-
ху, на башне, и ждали, что будет дальше.

Эпилог, в котором Помидор плачет второй раз
Тот, кто первым увидел на башне знамя Свободы, подумал было, что это
новая проделка Вишенки.
Он пришел в ярость и решил немедленно сорвать это страшное знамя, а
затем хорошенько отшлепать юного графа, который на этот раз "перешел все
границы".
И вот этот синьор, задыхаясь от гнева, бежит вверх по лестнице, пе-
рескакивая через четыре ступеньки. Он пыхтит, еле переводит дух и с каж-
дым шагом все больше краснеет и раздувается от злости.
Я опасаюсь, что, добравшись доверху, он уже не сможет пролезть в
дверцу, которая ведет на площадку.
Я слышу топот его шагов, которые раздаются в тишине, словно удары мо-
лота. Скоро он будет уже на самом верху. Пролезет или не пролезет? Как
вы думаете?
Вот он и добрался до площадки... Ну, кто из вас угадал?
Ладно, я скажу вам: угадали те из вас, кто думал, что ему не про-
лезть.
И в самом деле, кавалер Помидор (ведь это он бежал по лестнице, -
разве вы не узнали его?) так разбух от злости, что дверца оказалась
вдвое уже его туловища.
И вот он стоит там, наверху, в двух шагах от страшного знамени, кото-
рое развевается по ветру, но не может сорвать его, не может даже дотя-
нуться до него рукой. А у древка знамени, рядом с Вишенкой, который в
это время торопливо протирает очки, находится еще кто-то...
Да кто же это, если не Чиполлино, заклятый, ненавистный враг кавале-
ра, тот самый Чиполлино, который однажды уже заставил его, синьора Поми-
дора, плакать!
- Добрый день, синьор кавалер! - говорит Чиполлино, вежливо кланяясь.
Осторожней, Чиполлино! Из-за этой неуместной вежливости ты подверга-
ешь свою голову опасности. В ту минуту, когда ты кланяешься кавалеру По-
мидору, ему довольно протянуть руку, чтобы схватить тебя за волосы, как
это уже случилось когда-то в деревне...
Синьор Помидор так взбешен, что не помнит, чем это ему грозит.
Вот он ухватил Чиполлино за вихор и дернул с такой силой, что прядь
луковых волос снова осталась у него в руке. Он и опомниться не успел,
как у него защипало в глазах, и слезы, крупные, как орехи, градом посы-
пались из глаз, падая со щелканьем на каменный пол.
Но на этот раз Помидор плакал не только оттого, что вырвал пучок лу-
ковых волос у Чиполлино. Он ревел от бешенства, потому что почувствовал
все свое бессилие...
"Что же это - конец? Конец?" - думал он, задыхаясь от ярости и давясь
собственными слезами.
Я бы с удовольствием позволил ему захлебнуться слезами или кубарем
скатиться с лестницы от первого толчка, но Чиполлино был так великоду-
шен, что пощадил его, и перепуганный насмерть синьор Помидор сам удрал с
башни. Он бежал вниз по лестнице, перескакивая не через четыре, а через
шесть ступенек, и, добравшись донизу, юркнул в свою комнату, где ему
никто не помешает поплакать вволю.
А что было дальше, ребята! Ах, что тут было!..
Принц наконец проснулся, побродил по комнатам замка и вышел за дверь,
чтобы подышать свежим воздухом.
И вдруг он тоже увидел знамя на башне. Закрыв глаза от ужаса, он бро-
сился бежать со всех ног, повернул направо, налево, выбежал за ворота и
снова забрался в свое надежное убежище - рыхлую навозную кучу, надеясь,
что его там не найдут.
Проснулся и барон Апельсин. Он тоже захотел подышать свежим воздухом
и растолкал своего слугу, дремавшего у тачки, на которой покоилось брюхо
барона.
Спросонок, не открывая глаз, Фасоль выкатил тяжелую тачку за порог.
На дворе замка его разбудил ослепительный луч солнца.
Но дело было не только в этом ослепительном солнечном луче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52