остановится, погладит его. Но люди проходили мимо, им было не до
него.
Вагон качнулся, подался вперед, одновременно кренясь набок. Снова
послышался скрежет металла, звон стекол, задрожал пол.
Мальчик ухватил чью-то ногу, вцепился в нее. Нога была худая, но
сильная, она уверенно стояла там, где ее поставили, слегка пружиня крепким
обтянутым джинсами бедром. У мальчика затеплилась надежда: его не
выругали, не оттолкнули. Правда, ласкать, утешать не стали, но он уже не
претендовал на это, лишь бы не быть одному.
Высокий, манерно растянутый голос произнес насмешливо:
- А ты хорошо сориентировался, дружочек!
Несмотря на насмешку, в голосе проскользнули участливые нотки, и это
приободрило мальчика. Но страх не пропал, лишь отступил, притаился
неподалеку, готовый снова нахлынуть: сжать сердце, подломить коленки. Так
продолжалось долго, очень долго - он даже не представляет, сколько времени
прошло - час или годы.
- Ну что, так и будем стоять, ждать у моря погоды? - наконец не
выдержала женщина, чей голос загустел, стал ниже разом на несколько тонов,
словно охрип от простуды.
Не дождавшись ответа, она шагнула в темноту. Он удержал ее, стал
урезонивать, приводя, как ему показалось, достаточно веские доводы.
- Не нуди - надоело! - раздраженно перебила женщина. - Я сделаю так,
как сказала, потому что так хочу... Ну и катись, тебя никто не держит. Это
ты всю жизнь держался за меня!
Он возмутился, ударил ее по лицу. На какой-то миг похолодел - как он
мог, как посмел ударить ее! Но возмущение было сильнее укора совести и,
позабыв о страхе, он пошел в темноту. Назло всем, и, в первую очередь
себе. Пошел наугад, поскольку не знал дороги, не знал, куда и зачем идет.
И случилось то, что должно было случиться, чего он уже не боялся - даже
хотел: на него обрушилась боль, да такая, что не продохнуть - вонзилась в
висок, сдавила голову, вытеснила все другие ощущения...

10
По данным МПС в интересующий Валентина период в тоннелях не было
крушений поездов. Нигде. Валентин дважды разговаривал по телефону с
заместителем главного ревизора по безопасности. Тот доказывал, что такие
крушения практически исключены, во всяком случае за последнюю четверть
века таковых на дорогах страны не было. Валентин позволил усомниться в
достоверности этих сведений, что возмутило заместителя главного ревизора.
- Вы рассуждаете о вещах, о которых не имеете понятия! О любом
крушении, а тем более о крушении пассажирского поезда, нам докладывают
незамедлительно. - Очевидно, поймав себя на горячности, он сбавил тон,
сказал уже миролюбиво: - "Возможно, имел место сход вагона без тяжелых
последствий. О таких сходах нам, чего греха таить, - не всегда
докладывают. Тем не менее служебное расследование таких случаев
руководители дорог проводят неукоснительно, а материалы расследований
всегда можно найти в архивах управления дорог..."
В двух управлениях Валентин не нашел и намека на какие-либо
происшествия в тоннелях. Ревизоры по безопасности беспрекословно
раскладывали перед ним свои архивы - они уже получили соответствующие
указания, но загодя пожимали плечами или разводили руками - дескать,
такого не было и не могло быть. В управлении третьей дороги в большом
южном городе дорожный ревизор - пожилой степенный человек, подобно своим
коллегам, положил перед Валентином пожелтевшую от времени архивную папку и
так же, как его коллеги, развел руками. Но затем наморщил лоб:
- В августе 196... года на Юго-Западном отделении был сход нескольких
вагонов пассажирского поезда в тоннеле по причине уширения пути, -
разглаживая пальцами набежавшие на выпуклый лоб морщины, вспомнил ревизор.
- Однако этот случай вряд ли заинтересует вас. Машинист локомотива,
помнится, своевременно обнаружил сход, применил экстренное торможение, чем
предотвратил возможные тяжелые последствия. Если желаете убедиться,
поезжайте в отделение дороги, посмотрите материалы служебного
расследования...
Валентин так и сделал. Прибыв на место, он первым делом зашел к
начальнику линейного отдела транспортной милиции, поделился своими
проблемами. Начальник линоотдела озабоченно поскреб затылок:
- Своих дел невпроворот, а тут еще вы. Но так и быть, дам вам
толкового парня. - И тут же крикнул секретарю: - Тося, лейтенанта Пирумяна
ко мне!
Пирумян оказался коренастым крепышом с буйной копной смоляных волос и
меланхолическим выражением выпуклых темно-карих глаз. Его франтовские в
ниточку усики, цветастая рубашка навыпуск и надетые на босу ногу сандалии
не внушали доверия. К тому же он сразу попросил называть его Рафиком. Но
Валентин решил не спешить с выводами о деловых качествах нового помощника,
хотя от предложения подкрепиться для начала в шашлычной отказался наотрез
к явному неудовольствию Рафика.
В отделении дороги, где Валентин без толку переворошил целый ворох
документов, Рафик скромно помалкивал. Не стал он разговорчивей и на улице,
пока Валентин не согласился отведать шашлык. Тактика была выбрана
правильно: в шашлычной Рафик оживился и, опередив Валентина, заказал
шашлыки, вино.
- Красное сухое вино - запаха не будет, голова не болит, стоит
недорого - предвидя возражение гостя, скороговоркой сказал Рафик. - Его
даже космонавтам дают, мне дядюшка Арно говорил. А дядюшка Арно все знает
- он кассиром на вертолетной станции работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46