Он насмешливо подмигнул, рассыпая глазами желтые искры, чем разъярил Робин еще больше. Она готова была сорваться на крик, затем отвернулась от Зуги и набросилась на капитана:— Человек, которого вы выпороли на прошлой неделе, останется калекой на всю жизнь.— Доктор Баллантайн, вы не против, если Типпу отнесет вас вниз и запрет в каюте? — спросил Манго Сент-Джон. — До тех пор, пока к вам не вернутся самообладание и хорошие манеры.— Вы не посмеете, — сверкнула она глазами.— Посмею, уверяю вас. И это, и еще многое другое.— Капитан прав, — кротко подтвердил Зуга. — На этом корабле Манго Сент-Джон может делать все, что захочет. — Брат положил ей руку на плечо. — А теперь успокойся, сестренка. Парню повезло, что он отделался всего лишь потерей нескольких клочков кожи.Робин задыхалась от гнева и беспомощности.— Если вы так брезгливы, доктор, разрешаю вам не присутствовать при наказании, — продолжал издеваться капитан. — Учитывая, что вы женщина.— Я ни разу в жизни не просила с этим считаться. — Она попыталась сдержать гнев и овладеть собой, стряхнула руку брата и отвернулась.Выпрямив негнущуюся спину и расправив плечи, мисс Баллантайн прошла на бак, стараясь сохранить надменное достоинство, но корабль качало, и проклятые юбки путались в ногах. Робин поняла, что произнесла эти слова про себя — что ж, прощения она попросит позже, а сейчас доктор вслух повторила:— Будьте вы прокляты, капитан Манго Сент-Джон, провалиться вам в преисподнюю!Робин стояла на носу, ветер растрепал низко уложенный на затылке аккуратный пучок, и волосы хлестали по лицу. У нее были материнские темные волосы — густые, шелковистые, отливающие каштановым блеском; бледный солнечный луч, наконец пробившись сквозь тучи, озарил их зеленоватым светом, и над головой вспыхнул сияющий ореол.Она сердито глядела прямо перед собой, едва замечая дьявольскую красоту пейзажа. Холодные бирюзовые волны курились туманной пеленой, которая то раскрывалась, то смыкалась вокруг, как перламутровый занавес. Клочья тумана повисли на парусах и реях, словно корабль охватил пожар.Местами поверхность моря темнела и словно вскипала. Здешние воды богаты микроорганизмами, которыми питаются огромные косяки сардин. Они поднимаются к поверхности и, в свою очередь, становятся добычей крикливых стай морских птиц. Пикируя на рыб с высоты, они врезаются в воду, поднимая пушистые, как вата, фонтанчики брызг.Полоса густого тумана окутала корабль холодным влажным облаком, и Робин, оглянувшись, едва различала на юте призрачные фигуры.Потом «Гурон» так же внезапно вышел из тумана, и над ним засияло безоблачное небо. Тучи, много недель скрывавшие солнце, умчались на юг, ветер усилился и задул на восток, срывая гребешки волн и рассыпая их клубящимися облачками, изящными, как страусовые перья.В тот же миг Робин пугающе близко заметила корабль. Она хотела закричать, но ее опередила дюжина других голосов.— Вижу корабль!— Судно сзади по левому борту!Черный корабль находился так близко, что между грот-мачтой и бизань-мачтой можно было разглядеть высокую тонкую дымовую трубу. Ниже пушечной палубы — по пять орудий с каждого борта — проходила красная полоса.Черный цвет придавал кораблю зловещий вид, паруса не были белоснежными, как на «Гуроне»: грязная отрыжка дымовой трубы закоптила их до угрюмо-серых тонов.Манго Сент-Джон тут же перевел подзорную трубу на чужое судно. Котлы не были раскочегарены, над дымовой трубой он не увидел ни малейшего облачка. Корабль шел под малыми парусами.— Типпу! — негромко позвал капитан, и огромный помощник вырос рядом, точно джинн из бутылки. — Ты его раньше видел?Типпу что-то пробормотал и, повернувшись, сплюнул через подветренный борт.— Англичанин, — сказал он. — Видел его в Столовой бухте лет восемь назад. Называется «Черный смех».— Капская эскадра?Типпу заворчал, но канонерская лодка тотчас резко легла под ветер, и на топе ее мачты взвился флаг. Весь мир давно склонялся перед этим дерзким стягом, снежно-белым и ярко-алым, и склонялся незамедлительно. Корабли единственной страны на свете могли не ложиться в дрейф при виде такого опознавательного сигнала. «Гурон» обладал неприкосновенностью, достаточно было только поднять звездно-полосатый флаг, и настойчивый представитель Королевского военно-морского флота был бы вынужден отступиться.Но Манго Сент-Джон быстро прикинул. За шесть дней до выхода из Балтиморской гавани, в мае 1860 года, кандидатом в президенты Соединенных Штатов Америки был выдвинут Авраам Линкольн. Если его изберут, что весьма вероятно, он вступит в должность сразу после Нового года и в качестве первого шага непременно предоставит Великобритании права, предусмотренные Брюссельским договором, включая право досмотра американских судов в открытом море, право, которое предыдущие американские президенты неколебимо отвергали.Вскоре, возможно, даже раньше, чем он ожидает, Манго Сент-Джону придется на всех парах удирать от одного из таких судов капской эскадры. Сейчас сам Бог предоставил ему возможность помериться силами с противником, оценить его шансы.Он еще раз посмотрел вперед, обвел взглядом море, подгоняемые ветром пенные гребешки, высокую белую пирамиду парусов у себя над головой, дьявольский черный корабль с подветренной стороны и принял окончательное решение. Раздался грохот выстрела, и над одним из носовых орудий канонерской лодки взвилось длинное белое перо дыма: от «Гурона» требовали немедленного повиновения.Манго Сент-Джон усмехнулся.— Наглый мерзавец! — Обращаясь к Типпу, капитан сказал: — Поглядим, каков он на ходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33