После развода он пренебрёг этой игрой и в душе был рад, что встретил революцию не обременённым узами семьи. Но к тестю он продолжал наведываться. Он чувствовал признательность за то, что, прощая Лизу в силу отеческой слабости, Мешков считал его более правым, чем свою дочь. И хотя Шубников не был единомышленником Меркурия Авдеевича, однако верил в него, как в безопасного собеседника, и только с ним говорил без оглядки. Они выступали друг перед другом в роли поучителей, но Мешков искал спасение в кротости, а Шубников не намеревался капитулировать перед действительностью, уверенный, что урок истории скоро кончится и люди будут поставлены на свои природные места.
– Вы, папаша, не дипломатичны, – говорил он, – не усваиваете каприза современной даты. Покуда они наверху, мы должны их одобрять. Обстоятельство преходящее. Пускай думают, что мы изумляемся ихней гениальности. А там увидим.
– Это, милый, за грехи наши наказание, – возражал Мешков. – Долготерпению господню настал конец. А ты говоришь – каприз даты! Что же, по-твоему, нынешней датой господь решил наказать, а завтрашней помилует? Нет, ты покайся, смирись, возложи крест на свои плечи, потрудись в поте лица за один кус хлеба насущного. Тогда всемилостивец, может, и сжалится.
– Потрудиться – не новость. Вы вот всю жизнь трудились, а толку что? Труд – это есть средство самозащиты, папаша. В самом труде, если вы хотите знать научную точку зрения, ума нет, в нём только печальная необходимость. Из неё никакой премудрости не выкроишь.
– Хочешь их перехитрить? Они, милый, хитрее, чем нам спервоначалу показалось.
– Чем они, папаша, хитрее? Не замечаю.
– Тем, что из-под тебя твою телегу выдернули, да тебя же в неё впрягли, и ты их возишь.
– Я их вожу до поры до времени.
– Это они тебя в хомуте держат до поры до времени, покуда ты с ног не сбился.
Перепалки эти иногда доходили до решительных размолвок, но Шубников снова являлся к тестю и опять подбивал на споры.
Перед удалением в скитскую жизнь Меркурий Авдеевич ещё раз излил себя Виктору Семёновичу и окончательно убедился, что новый зять – Анатолий Михайлович – много достойнее старого. Ознобишин, вместе с Мешковым, объяснял происходящее гневом божиим, а Шубников говорил, что, мол, дело отца небесного – вносить в нашу жизнь неустройство, а наше дело – заботиться о своей судьбе, насколько хватит смекалки.
– Никогда я, папаша, не поверю, что вам нравится господне наказание. А если не нравится и вы недовольны – какое же возможно примирение? Это все лицемерие.
– Ты, Виктор, хулитель, – сказал Мешков на прощанье. – И я теперь рад, что Лизавета отняла у тебя сына. Иначе ты развратил бы отрока безбожием. Смотри, береги свою голову.
– Уж если не уберегу, то отдам недешёвой ценой.
– А цену кто получит? Тебя-то ведь не будет?
– Посмотрим, кто будет…
Назначение ехать за шофёра в Хвалынск грянуло на Виктора Семёновича громом из ясного неба. Едва он узнал, чем вызвана поездка, как на «бенце» отказались работать аккумуляторы. «Бенца» он обожал, но не настолько, чтобы ради его сохранности подавлять мироновский мятеж.
В Саратове Шубникова слишком хорошо знали, и за пределами города ему угрожало гораздо меньше превратностей. Но это – в равных, так сказать, в мирных условиях. В сопоставлении же тыла и фронта дело круто менялось. В Саратове, на самый худой случай, могли припомнить Витеньке его капиталы, или его газетку, или его купеческие грешки, а шальные пули на фронте относились к биографиям безразлично в гражданскую или какую иную войну.
Зубинский – приятель Шубникова по ночным похождениям с интендантами – держался иного мнения о фронтовых перспективах.
– Ты не блажи, – ответил он Виктору Семёновичу на его перепуг. – Умные люди давно гасят свечи, прячут огарки по карманам. Игра перестаёт окупаться. Если белые нагрянут в Саратов – разговор короткий: на советской службе был? И готово. Культурному человеку ещё хуже: вы, скажут, понимали, что делали. А на фронте в критическую минуту – тут тебе и поле, и лес, и хуторок какой, и своя линия и неприятельская. Большой выбор.
– На линиях не в подкидные дураки перекидываются. Там стреляют.
– А тебе что? Не будь и ты дураком. Стреляй… на своём «мерседес-бенце», – ухмыльнулся Зубинский и, сняв с обшлага пушинку, кончил начальнически: – Короче говоря, машина должна быть в безукоризненном состоянии!
Виктор Семёнович понял, что попал, как мышь в таз, и нельзя ждать, чтобы кто-нибудь пособил выкарабкаться. Наоборот, под горячую руку начальство не посчитается ни с чем. Поэтому «бенца» Виктор Семёнович подал точно к назначенному часу, с усердием помогал увязывать багаж, а когда появился Извеков, козырнул ему, ничуть не уступая в изяществе Зубинскому.
Кирилл обошёл автомобиль кругом.
– Все исправно?
– Горючего полный бак и бидон. Запасных два ската. Слабое место – мотор. Изношенность порядочная. Но, как говорится, господь не выдаст…
У Виктора Семёновича выработалась за последний год блаженная улыбочка, выражавшая нечто среднее между простодушием рубахи-парня и умилением льстеца.
Кирилл взглянул на него пристально:
– Мы будем требовать с вас, а не с господа.
– Понятно. Я ведь только ради поговорки…
Зубинский предложил Извекову переднее место, но он сел позади рядом с добровольцем. Посмотрев на часы, он приказал ехать.
В пути на машине есть время многое заново понять, охватить успокоенным взором происходящее. Толчок к размышлениям дают прежде всего пространства.
За Саратовом они то унылы, то даже грозны своим однообразием. Едва миновали небогатые пригородные рощи насаждений – возрастом немногим больше полутора десятка лет, – как потянулись лысые холмы, разделённые оврагами, с нищими купами тополей и вётел около разбросанных на версты и версты селений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237