иные стояли, высокомерно выпятив подбородки, как будто – развенчанные – все ещё чувствовали на себе венцы; кое-кто выглядывал из-за плеча соседа глазами собаки, не уверенной – ударит ли хозяин ногой или только притопнет; были и такие, которые язвительно дымили табачком и словно припевали, что вот, мол, – сегодня мы под конём, посмотрим, кто будет на коне завтра; были тут и обладатели той беспредельной свободы, какая даётся тем, кто презирает себя так же, как других, и, обретаясь ниже всех, имеет вид самого высокого. Словом, это был толчок, попавший в беду, жаждущий извернуться, готовый оборонять своё рассованное по карманам и пазухам добро – ношеное бельишко, бабушкины пуговицы и пряжки, ворованные красноармейские пайки, кисейные занавески, сапоги и самогон, сонники и святцы.
– Благодарю тебя, господи, что я не такой, как они, – вздохнул и содрогнулся Меркурий Авдеевич и тут же поправил себя уничиженными словами праведного мытаря: – Прости, господи, мои прегрешения.
Особняком, в углу двора, жались друг к другу подростки, недоросли да горстка мальчуганов, похожих на озорных приготовишек, оставленных в классе после уроков. Меркурий Авдеевич думал сразу отыскать среди них Витю, но страж повёл его в каменную палатку, где – за столом – сосредоточенно тихий человек в чёрной кожаной фуражке судом совести отмеривал воздаяния посягнувшим на закон и порядок.
– Да ты кто? – спрашивал он стоявшего перед ним нечёсаного быстроглазого мордвина.
– Угольщик, углей-углей! Самоварный углей с телега торговал. Теперь кобыла нет, телега нет, углей-углей нет, ничего нет. Пошёл торговать последней подмётка.
– Зачем же ты царскими деньгами спекулируешь?
– На что царский деньги?!
– Я тебя и спрашиваю – на что? Зачем ты назначал цену на подмётки в царских деньгах?
– Почём знать, какой деньги в карман? Я сказал – какой деньги будешь давать мой подмётка? Царский деньги – давай десять рублей, керенский – давай сто рублей, советский – давай тыщу.
– А это что, не спекуляция – если ты советские деньги дешевле считаешь?
– Какое дешевле?! – возмущённо прокричал мордвин. – Товарищ дорогой! Царский деньги плохой деньги, никуда не годится царский деньги – хочу совсем мало, хочу десять рублей. Керенский деньги мала-мала хороший – хочу больше, хочу сто рублей. Советский деньги самый хороший – нет другой дороже советской деньги – хочу больше всех, хочу тыщу!
Тихий человек засмеялся, хитро подмигнул мордвину, сказал весело:
– Да ты не такой простак, углей-углей, а? Любишь, значит, советские денежки, а? Давай больше, а?
Он велел отвести его в сторону и обратился к Мешкову. Меркурий Авдеевич почтительно рассказал о своём деле.
– Как фамилия мальчика?
– Шубников.
– Шубников? – переспросил человек и помедлил: – Не из Шубниковых, которых вывески тут висят, на базаре?
– Седьмая вода на киселе, – извиняясь, ответил Меркурий Авдеевич. – Покойнице Дарье Антоновне внучатый племянник.
– Я и говорю – из тех Шубниковых? Сын, что ли, будет тому, которому магазины принадлежали?
– Да ведь он бросил его, мальчика-то. Я уж сколько лет воспитываю за отца, – сказал Мешков.
– Документ какой у вас имеется?
Меркурий Авдеевич достал уважительно сложенную бумажку. Милиционер с подусниками наклонился к столу, вчитываясь, заодно с тихим человеком, в обведённые кое-где чернилами сбитые буковки машинописи.
– Мешков, – прочитал он вслух и по-своему грозно шевельнул подусниками. – Прежде в соседнем ряду москатель не держали?
«Ишь ты, – подумал Меркурий Авдеевич, – видно, у тебя не один ус долог, а и память не коротка», – и вздохнул просительно.
– Да ведь когда было?!
– А вам сейчас бы хотелось, – сказал милиционер.
– Бог с ней, с торговлей. Ни к чему, – ответил Мешков.
Тихий человек долго копался в списках, составленных наспех карандашом, отыскал фамилию Шубникова, поставил перед ней птичку.
– Есть такой. При нем обнаружен один порошок краски для яиц.
Он помолчал, обрисовал птичку пожирнее, сказал раздумчиво и наставительно:
– Дурман распространяете. На тёмный народ рассчитываете. Бросить надо старое-то. Берите сейчас своего внука. Другой раз так просто не отделаетесь. Торговый ваш дом будет у нас на заметке.
– Покорно благодарю, – отозвался Мешков, смиренно снял картузик, но сразу опять надел и поклонился, и добавил торопливо: – Спасибо вам большое, товарищ.
На дворе милиционер, подходя к толпе ребятишек, выкрикнул Шубникова, но Витя уже бежал навстречу деду, издалека увидев его, – побледневший, с жёлтыми разводами под глазами, но обрадованный и больше обычного шустрый.
Их выпустили на улицу. Едва они вышли за ворота, как Павлик налетел откуда-то на Витю, подцепил его, и они замаршировали в ногу, бойко шушукаясь. Меркурий Авдеевич освобожденно выступал позади. Припрыжечка его помолодела, он распушил пальцами бороду и вскидывал костылек франтовато легко. Ведь мало того что гроза миновала, он сам принял на себя и выдержал удар, подобно громоотводу, и если мальчик был спасён, то Меркурий Авдеевич вправе был назвать себя спасителем.
Лиза встретила их, услышав высокий голос сына, и, почти скатившись по лесенке, как – от избытка счастья – скатывалась по перильцам когда-то девочкой, она обняла Витю и сказала несколько раз подряд – самозабвенно и нетерпимо:
– Я тебя больше никуда не пущу, никуда, никуда, ни за что не пущу, никуда…
Дед вторил ей:
– Слава богу, слава богу!
Вырываясь из рук матери, настойчиво тянувшихся к нему, Витя второпях рассказывал, как все случилось, – почему ему не удалось убежать, как он шёл под конвоем, как затем на дворе всех переписывали и как все прятали товар, стараясь избавиться от продовольствия, которым запрещено торговать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237