что же привейте вас ко мне, что заставило искать личной встречи? — Он озарил Бонда своей дежурной улыбкой. Темно-зеленые стекляшки глаз были непроницаемы. — Поймите меня правильно, я вовсе не хочу сказать, что визит ваш совсем некстати, но все-таки в чем дело, сэр Хилари?
Бонд заранее подготовил ответ на этот очевидный вопрос, собственно, даже два ответа. Первый вариант предусматривал тот случай, когда уши графа оказались бы нормальными, то есть с мочками. Запасной вариант — когда мочек нет. Теперь Бонд, сообразно ситуации, со знанием дела приступил к реализации запасного варианта.
— Уважаемый граф, — форма обращения была, по-видимому, продиктована сединами графа и его обходительными манерами, — в работе Геральдической палаты встречаются эпизоды, когда нельзя обойтись только научно-исследовательской документальной деятельностью. В вашем случае мы столкнулись, о чем сообщали, с одним деликатным моментом. Я имею, конечно, в виду пробел между исчезновением рода де Блевилей во времена Французской революции и появлением семейства или семей Блофелдов в окрестностях Аугсбурга. В связи с вышеизложенным, — Бонд сделал выразительную паузу, — я хотел бы несколько позже сделать вам предложение, которое, уверен, не останется без внимания. И вот к чему я клоню. Вы уже вложили довольно значительные средства в нашу работу, но было бы неверно предполагать, что исследования будут продолжаться даже без всякой надежды на успех. Все дело в том, что надежда такая имеется, однако обстоятельства эти особого свойства, именно они потребовали личной встречи с вами.
— Ах так? Могу ли я узнать, что это за обстоятельства?
Джеймс Бонд повторил все то, что рассказывал ему в свое время Сейбл Базилиск, — он поведал о губах Габсбургов, о королевских хвостах и прочих курьезах. Затем он подался вперед, чтобы подчеркнуть важность того, что собираются сказать.
— И такая же отличительная физическая черта имеется у рода де Блевилей. Вам ничего не известно об этом?
— Никогда не слышал. Нет-нет. И что же это такое?
— У меня хорошие новости для вас, граф. — Бонд широко улыбнулся. — На всех скульптурных изображениях и портретах де Блевилей, которые нам удалось обнаружить, представители рода имеют одну и ту же отличительную черту, передаваемую по наследству. Оказывается, ни у кого из этого семейства не было мочек ушей.
Граф тут же ощупал свои уши. Это что, игра?
— Понимаю, — произнес он медленно. — Теперь понимаю. Он задумался. — И вам необходимо было в этом убедиться? Моего слова или фотографии было бы недостаточно?
Бонд изобразил, что чувствует себя неловко.
— Прошу прощения, граф. Но таково указание герольдмейстера ордена Подвязки. Я всего лишь младший научный сотрудник, работающий по договору и помогающий одному из «сопровождающих». Он, в свою очередь, в подобного рода делах получает указания от вышестоящих особ. Согласитесь, Палата не может позволить себе произвольные действия, мы строго следуем правилам, особенно когда речь идет о древнейших благородных семействах, а это как раз такой случай.
Темные омуты глаз были нацелены прямо на Бонда как два пистолетных дула.
— В таком случае, теперь, когда вы сами увидели то, за чем приехали, никто не станет ставить под сомнение мой титул?
Настал самый ответственный момент.
— То, что я увидел, граф, без сомнения, позволяет мне рекомендовать продолжать работу. И я бы сказал, что наши шансы на успех значительно выросли. Я привез с собой материалы для первого, чернового варианта вашего генеалогического древа и через несколько дней смогу представить вам свои наброски. Но, увы, как я уже сказал, все еще есть много пробелов, и мне весьма важно сообщить Сейблу Базилиску обо всех этапах миграции вашей семьи из Аугсбурга в Гдыню. Вы оказали бы мне огромную услугу, если позволили задать непосредственно вам несколько вопросов о ваших родственниках по мужской линии. Даже незначительные детали из биографии вашего отца и деда очень бы помогли. И потом, конечно, чрезвычайно важно, чтобы вы нашли время и посетили вместе со мной Аугсбург, вдруг те или иные письменные документы, написанные рукой членов семьи Блофелдов и хранящиеся в архивах, их имена и любые другие детали вызовут в вашей памяти какие-либо ассоциации. Все остальное тогда возьмет на себя Геральдическая палата. Я могу уделить этой работе не более недели. Но, если нужно, я в вашем распоряжении.
Граф встал. Бонд последовал его примеру. Он как ни в чем не бывало подошел к перилам и полюбовался открывавшимся с веранды видом. Заглотит ли Блофелд эту грубую приманку? Бонд страшно хотел этого. Во время беседы он пришел к одному совершенно правильному выводу. Ни в поведении, ни во внешности графа не было ничего такого, чего нельзя было достичь актерской игрой или очень хорошей хирургической операцией, произведенной на лице и теле настоящего Блофелда. Только с глазами ничего поделать было нельзя. А глаза оказались закрыты линзами.
— Вы полагаете, что в результате кропотливой работы, даже если останутся некоторые вопросы, связанные с белыми пятнами в родословной, я смогу получить выписку из акта, удостоверяющего мое благородное происхождение, что вполне удовлетворит министерство юстиции в Париже?
— Не сомневаюсь, — солгал Бонд. — Конечно, при соответствующей поддержке Геральдической палаты.
Дежурная улыбка на этот раз стала несколько приветливей.
— Это доставило бы мне огромное удовольствие, сэр Хилари. Ведь я действительно граф де Блевиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90