Если ее там нет, он конченый человек!
Вот крутой спуск стал подходить к концу. Навстречу ему неслись деревья. Есть ли между ними хоть какой-то, черт возьми, просвет? Да! Но намного левее. Бонд изменил направление движения и сбавил скорость, не переставая напряженно прислушиваться к тому, как менялась амплитуда громовых раскатов позади него и над ним. Уже совсем рядом. Земля задрожала сильнее, конечно, лавина найдет дорогу и среди деревьев, она догонит его даже здесь! Есть! Есть флажок! Бонд, правое плечо вперед — «кристи», резко пошел влево и тут же услышал, как с треском стали падать деревья, звук был такой, как будто одновременно взорвали сотни гигантских хлопушек — рождественских хлопушек! Бонд бросился прямо вдоль широкой просеки между деревьями. Но он слышал, что лавина нагоняет. Треск ломаемых деревьев приближался. Первая пена белого прилива уже плескалась за спиной! Что делают, когда настигает снежная лавина? Было только одно правило. Присядь и крепко держись руками за лодыжки. Тогда, если завалит снегом, будет надежда попробовать отстегнуть лыжи и, может быть, прорыть ход на поверхность! — если конечно, в этой могиле под снегом знать, где поверхность! Если не удастся комом скатиться вниз, тогда превратитесь в сплетение лыж и палок, которые будут торчать во все стороны, в этом случае двигаться вообще не сможете. Слава богу, в конце просеки показалось открытое пространство — последние слегка пологие склоны перед финишем. Но громкий треск позади него все усиливался! Какой высоты может быть эта снежная стена? 50 футов? 100? Бонд достиг конца просеки и резко повернул — «кристи»! Последняя надежда — достичь широкого пояса деревьев внизу и молить бога, чтобы лавина не скосила их всех. Оставаться на пути ревущего монстра, мчащегося за ним, было самоубийством!
Еще один «кристи» — и при развороте правая лыжа зацепилась за корень или низкий кустик; он почувствовал, что летит кубарем неизвестно куда. Он упал, сильно ударившись, захватило дух, лежал, распластавшись. Ну, теперь конец! Нет сил даже дотянуться до лодыжек! Сильнейший порыв ветра ударил в него, и Бонд оказался засыпанным снегом. Земля содрогнулась, уши забил оглушительный рев. Он пронесся над ним и сменился удаляющимся тяжелым грохотом. Бонд смахнул снег с глаз, шатаясь, встал на ноги: лыжи соскочили, очки слетели. На расстоянии одного удара по крикетному шару, просто рядом, стена снега высотой, наверное, футов двадцать величественно спускалась из леса, расстилаясь по пологим склонам. Ее более высокая передняя часть двигалась, разбрасывая вокруг огромные снежные глыбы, уже ярдах в 100 впереди и останавливаться вроде не собиралась. Но там, где стоял Бонд, теперь было тихо и спокойно, если не считать пулеметных очередей потрескивавших в лесу упавших деревьев; приняв на себя удар, они спасли его. Но треск все усиливался. Времени терять было нельзя! Бонд снял промокшую перчатку и сунул руку в карман брюк. Сейчас самое время промочить горло! Он запрокинул голову, выпил содержимое небольшой фляжки до дна и отбросил ее в сторону. «Счастливого Рождества!» — пожелал он сам себе и защелкнул замки креплений.
Он поднялся, голова слегка кружилась, но алкоголь уже приятно согревал изнутри. Бонд двинулся правее, решив преодолеть последнюю милю пологого склона, он уходил подальше от все еще мчащейся с шумом снежной реки. Проклятье! В конце склона была натянула металлическая сетка! Придется опять выходить на прежнюю трассу, жаться ближе к фуникулеру. Вроде бы там все спокойно. Гондолы не было видно, но пение тросов не прекращалось. Неужели кабинка, направляющаяся вниз, пустилась в обратный путь к пику Глория, неужели там посчитали, что он погиб под снежной лавиной? На станции канатки внизу горел свет, перед зданием виднелся какой-то внушительных размеров черный лимузин — и больше никаких признаков жизни. Ну что ж, другого пути все равно не было, надо возвращаться на трассу. Бонд легко скользнул вниз, расслабившись, давая телу отдохнуть, восстанавливая дыхание.
Резкий звук выстрела крупнокалиберного пистолета и фонтанчик снега, поднятый ударившей рядом с ним пулей, вернул его к действительности, заставив собраться. Он резко вильнул в сторону и бросил взгляд направо, откуда был сделан выстрел. Еще одна вспышка. За ним гнался лыжник. Один из инструкторов! Конечно! Он, должно быть, поехал по «красному» маршруту. Значит, другой преследовал его по «черному» склону? Дай ему бог! Бонд стиснул зубы от злости и прибавил скорость: пригнувшись, он мчался вниз зигзагами, мешая преследовавшему его человеку как следует прицелиться. Выстрелы продолжали раздаваться. Пожалуй, они выскочат на трассу почти одновременно!
Бонд во все глаза смотрел на стремительно приближавшуюся линию финиша.
В металлической сетке открылся широкий проход, перед станцией канатной дороги была расположена большая стоянка для автомобилей, затем шла низкая насыпь, которая защищала основную железнодорожную ветку Ратишбан, шедшую к Понтресине и дальше, к перевалу Бернина. По другую сторону железнодорожных путей насыпь спускалась к дороге из Понтресины в Самаден, а до ветки на Санкт-Мориц было, по-видимому, еще мили две.
Очередной выстрел поднял снег перед ним. Шестой по счету. В любом случае у стрелка должны были кончиться патроны. Хотя что в том толку. Сил для схватки у Бонда больше не оставалось.
На железнодорожном полотне показался огромный светящийся шар, и, прежде чем он исчез за станцией канатной дороги, Бонд понял, что это шел экспресс, он даже расслышал звук работающего дизеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90