Безнадежно. Слова оставались всего лишь словами.
С тем же результатом он исполнил еще несколько песен, где хотя бы мимоходом упоминалось о доме, о возвращении домой, о тоске по родине. Шлюп «Джон Б.» изящно рассекал волны, ведомый на юго-запад опытной мореплавательницей. Хоть бы жалкий клочок суши вдали – при виде него у Джон-Тома отлегло бы от сердца… Одни лишь бескрайние воды, да дельфины со своими неисчислимыми солеными шуточками.
– Прямо по курсу парус! – крикнул Яльвар с верхушки грот-мачты.
Отбросив печали, Джон-Том спустился к бушприту, где стоял Мадж. Но как ни всматривался, видел только пустынный горизонт. Зато Мадж без труда различил вдали то же, что и хорек.
– Кореш, я его вижу!
– Как он выглядит?
– Обыкновенно – не как наш.
Последние надежды Джон-Тома рухнули. Значит, это не современное судно.
– Большая лоханка, – продолжал Мадж, – весла в два ряда. Знаешь, приятель, чтой-то она мне не нравится.
– Почему?
– Ну, сам подумай, шеф. Тока дураку взбредет на ум без дела болтаться по океану. А океан дураков не жалует.
Чужой корабль быстро приближался. Вскоре и Джон-Том сумел различить его силуэт.
– Ты видишь флаг?
Мадж вгляделся и задрожал.
– Вот и каюк нам, парень. У них на нок-рее – сердце, пронзенное ножом. Пираты.
Он засеменил к корме, Джон-Том поспешил вдогонку.
– А я думал, по Глиттергейсту ходят только купцы.
– Во-во, купцы и те, кто на них охотится. – Выдр испуганно приплясывал вокруг Розарык. – Слышь, ты, чертова карикатура на дылду-куртизанку! Сделай чегой-нибудь!
Резко выкрутив штурвал, тигрица холодно произнесла:
– Думаю, нас уже заметили.
– Джон-Том, спой, чтоб мы унеслись подальше отсюда!
За кормой быстро рос силуэт пиратского корабля. Вдоль бортов выстроились диковинные на вид фигуры. Два ряда весел синхронно погружались в воду и выныривали.
– Ветех слабоват, – заметила Розарык. – А у них пхевосходство – весла.
– У нас есть мотор, но нет топлива. – Джон-Том пытался распутать ремень дуары у себя на шее и зачарованно разглядывал надвигающегося Левиафана. – Интересные очертания.
– Не интересней моей задницы! – визгливо выкрикнул Мадж. – Когда нас сцапают, увидишь, какой она может быть интересной.
– Боюсь, я знаю не слишком много песен про корабли, – огорченно произнес Джон-Том, стараясь сосредоточиться, – а про пиратов и вовсе ни одной. Понимаешь, там, откуда я пришел, пираты – редкость, пережиток далекого прошлого. Не самая благодарная тема для современных бардов.
– Сбацай что-нибудь современное, – взмолился выдр. – Что хошь!
Второпях Джон-Том испробовал две полузабытые мелодии, но они не оказали ни малейшего воздействия на шлюп и приближающуюся галеру. Да и затруднительно вспомнить что-нибудь путное, когда Яльвар, преклонив колени, жалобно взывает к Северу, а Мадж то истерически вопит тебе в лицо, то в панике мечется по палубе.
Очень скоро ему стало не до воспоминаний. Раздался могучий рев тигрицы:
– Эй, вы! Встхечайте абохдажную команду.
Джон-Том положил дуару. С музыкой придется обождать. Над ним высилась палуба пиратской галеры. У борта выстроились существа – столь разношерстной компании Джон-Том не встречал за все время своего пребывания в этом мире.
Вот стоят три свирепых кабана с четырехфутовыми пиками в лапах, рядом – грязный корноухий полярный медведь. Парочка рысей поигрывает щербатыми боевыми топорами и готовится съехать вниз по свисающим с борта канатам. Дальше – тапир, экипированный солнцезащитными очками чудовищной величины, целится в шлюп из лука.
– Взять их! – прорычала старая гнилозубая рыжая рысь. Крутя над головой кривым ятаганом, она отважно прыгнула за борт и встретила брюхом набалдашник Джон-Томова посоха. Раздался судорожный всхлип и треск сломанного ребра.
Как только рыжая рысь отправилась за борт шлюпа, на Розарык по канату соскользнул койот, вознамерясь раскроить ей голову булавой. Дружно сверкнули мечи тигрицы, и тотчас четыре конечности порхнули в разные стороны, а туша койота беззвучно упала на палубу и щедро обрызгала ее кровью, пока билась в ужасающих конвульсиях.
При виде этого желудок старпома взбунтовался, но сразу же испуганно притих: нимало не обескураженные пираты градом посыпались с борта галеры. Юношу сразу потеснили двое закованных в броню ленивцев (которых можно было упрекнуть в чем угодно, только не в лености) и – к великому замешательству Джон-Тома – человек средних лет. Ленивцы дрались без оружия, полагаясь на шестидюймовые когти. Двигались они медлительнее других пиратов, но доспехи из толстой кожи надежно защищали их от ударов противника.
Джон-Том пятился, пока не прижался спиной к лееру. В тот же миг между ленивцами проскочил человек и попытался разрубить юношу топором. Джон-Том поднырнул под лезвие, сделал выпад и концом посоха попал одному из ленивцев по носу. Послышался треск кости, и Джон-Том почувствовал, как хрящ вминается под его весом. Ленивец рухнул, обливаясь кровью, а его приятель двинулся вперед, выставив перед собой обе лапы.
Джон-Том перенацелил посох, нажал потайную кнопку, и выброшенные из древка шесть дюймов стали вонзились нападающему в горло. Прежде чем повалиться навзничь, ленивец всем своим видом выразил изумление. Человек с топором отступил.
Яльвар и Мадж рубили абордажные крючья, что притягивали шлюп к галере, но получалось не слишком удачно, поскольку надо было еще и защищаться. Затем их подмяла под себя волна атакующих. Розарык, оттесненная к корме, стояла перед толпой, ощетиненной копьями и пиками. Всякий, кто подступал к ней на дистанцию выпада, вскоре околевал, загадив палубу своими внутренностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88