И везде, где ни пройдет, семена мора рассеивает.
Потому и не любят у нас скамаров. Неизвестно, не князь ли Чума в
обличии человеческом в село пожаловал - от скамара же не узнать, кто от
родом и где земля его. Да и крадут они, говорит дедушка.
И что страшнее всего, иной раз в стаи сбиваются, могут пастуха убить
и стадо угнать, а то и село разорить.
Когда один скамар в село приходит, часто на пропитание зарабатывая
народ потешает, на руках, как другие на ногах, ходит, побасенки
рассказывает, песенки поет, новости разносит. Скамары - слуги Локи, так
дедушка говорит, оттого и веры им нет. И смех у них недобрый. Когда скамар
один - смеется, а как товарищей себе найдет - в глотку готов вцепиться.
Работу же в селе им не дают и в дом не пускают.
Да и какая вера может быть тому человеку, который отдельно от рода
своего живет?
Тем летом, как чума к нам пришла, слухи уже доходили, что прошелся
князь Чума по становищам аланским, задел вандальские села. Но далеко от
нас это было.
Но все равно, говорит отец наш Тарасмунд, тревога к нам закралась.
Подобно тому, как смотришь на полыхание зарниц далекой грозы, а на душе
беспокойно делается.
И Теодобад (молод тогда был, только-только дружину под себя взял) в
бурге тревожился, как дикий зверь взаперти метался и от тревоги этой
лютовал. Когда человек один теодобадов горячкой захворал, Теодобад ему из
бурга уйти велел, а дом его сжег. Потом нашли того человека. Так и помер
на дороге, недалеко от бурга. И не от чумы умер, сказывали, а от обычной
лихоманки.
Только одно - не уберег бурга. И дружину не уберег. Пришла в бург
чума и многие умерли.
Наше село поначалу боги оберегали. И Бог Единый его оберегал.
Но потом, как чума прошла через село наше, годья Винитар много
попреков наслушался. Дедушка Рагнарис и Хродомер пеняли годье Винитару,
что врет он все про своего Бога Единого. Если бы его хваленый Бог Единый
такой сильный и добрый бог был, разве позволил бы он чуме такое в нашем
селе сотворить? Вотан и Доннар и Локи - недобрые, никто и не врет, что они
добрые. Это суровые боги для настоящих воинов.
Годья же Винитар ярился и кричал, что Бог Единый попускает такие беды
по грехам нашим многочисленным. И то диво, что не все село от чумы
вымерло, ибо идолища на каждом шагу и идолопоклонство процветает.
Тогда-то, во время чумы, и уверовал Одвульф в Бога Единого, а после
перед всем селом похвалялся, как Бог Единый его от напасти уберег.
Самого же годью Винитара не Бог Единый, а те, кто идолищам
поклонялся, от чумы уберег. Так вышло. Годья за долг свой почитал по
умирающим ходить, слово Божье им толковать, чтобы те хоть померли с
пользой для души своей, коли жили, как зверье, в идолопоклонстве. И гневно
с умирающими беседовал, так что едва бит не бывал.
Но трудно побить годью Винитара, ибо он был некогда добрым воином.
Рагнарис же с Хродомером между собою решили, что негоже годье со
двора на двор бродить, чуму на плечах таскать. Предложили ему, коли он
такой истовый, в храме Бога Единого денно и нощно молитвы возносить, но
чтобы из храма ни-ни.
Отец же наш Тарасмунд поклонялся тогда дедушкиным богам - не успел
еще на пути своем хитроумного Велемуда-вандала встретить. Но добр был уже
и тогда. В доброте своей великой и нерассуждающей и спас Тарасмунд годью
от чумы, неукоснительно следя за тем, чтобы завет старейшин выполнялся.
Как вышел годья из храма, к умирающим идти вознамерившись, так и заступил
ему дорогу Тарасмунд со щитом и мечом. Годья и понять-то толком не успел,
что к чему, а Тарасмунд уже с размаху ударил его краем щита в подбородок,
едва зубы годье не выбил. Но лучше уж живу быть, хоть и беззубу, чем с
зубами, да в могиле.
Тело годьи бесчувственное в храм Бога Единого снес. Занавес там
висел, алтарную часть отделял (Тарасмунд об этом тогда ничего не знал);
снял Тарасмунд этот занавес и ложе годье мягкое возле алтаря устроил. Сам
же у входа ложе себе сделал. Так и принудил годью в храме жить.
Еду и питье годье и Тарасмунду, с шуточками и прибауточками, наш дядя
Агигульф носил - тогда он совсем молодой был. Дядя Агигульф и сейчас в
Бога Единого не верует, а тогда и вовсе для него ничего святого не было.
После годья признавал, что спасли его Тарасмунд с дядей Агигульфом от
смерти, но говорил, что это все Бог Единый устроил руками язычников. Храм
же после всего этого заново освящал и за занавес очень ругал Тарасмунда.
С ними потом еще Одвульф в храме жил, но Тарасмунд Одвульфа презирал
за трусость, ибо Одвульф к Богу Единому потому прибежал, что Бог Единый
сильнее князя Чумы и может князя Чуму побороть; вот и поспешил к более
сильному переметнуться, чтобы оборонил.
Тарасмунд потом говорил, что в те дни ярость в нем бешеная кипела и
был он зверю дикому подобен, ибо многих из нашего рода князь Чума забрал и
ничего против этого Тарасмунд сделать не мог.
Пришел же князь Чума в наше село так. Как дед и рассказывал, принял
князь Чума облик скамара, только мы тогда не знали об этом. Ибо этот
скамар не был похож на прочих, наглых, да грубых, да трусливых. Был он
немолод и видно было, что не от лености и гнусности нрава бродяжничает.
Заметно было, что к работе на земле привычен - повадка выдавала. Приютил
же его Сейя и думал сделать своим человеком. Скамар же благодарность свою
показывал. Потом только поняли мы, что так-то и провел нас князь Чума. Был
бы скамар на других похож, мы бы сразу его прогнали, в дом бы не пустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75