– Во-первых, любой из этих двух отделов будет в первую очередь стремиться перетянуть вас на свою сторону, а во-вторых, тем самым вы настроите против себя все остальные отделы.
– Но почему? – слегка удивился Тейнер. – Неужели интересы отделов не совпадают даже в главном?
– В Сфере не существует единства ни в чем, – ответил Стинов.
– В таком случае кого ты предлагаешь в качестве посредника для переговоров с советом?
Тейнер прищурился, и Стинову на мгновение показалось, что в глазах его мелькнуло недоверие.
– Пока еще никого. Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала оценить сегодняшнюю расстановку сил в Сфере, – сказал Стинов и, посмотрев в глаза собеседника, добавил:
– Вообще-то, если у нас пошел откровенный разговор, я считаю преждевременным проведение переговоров. Для начала систему общественного устройства Сферы следует привести в соответствие с земной.
Тейнер не отвел взгляд в сторону, и Стинов понял, что перед ним именно тот, кто готов выслушать все, что он скажет, без иронических ухмылок и снисходительных похлопываний по плечу. В Тейнере чувствовался человек, готовый взять на себя всю полноту как принимаемых решений, так и ответственности за их последствия, который в момент необходимости отдает предпочтение решительным действиям, а не академическим беседам за круглым столом о правомочности и этичности тех или иных мер.
– Когда я сказал об этом на одном из заседаний участников проекта «Сфера», – продолжил Стинов, – мне весьма популярно объяснили, что вмешательство во внутренние дела Сферы не согласуется с политикой, проводимой правительством Объединенной Земли. В соответствии с ней граждане Сферы вольны сами выбирать тот общественный порядок, который максимально отвечает их интересам.
– Мне говорили то же самое, – понимающе улыбнулся Тейнер.
– Но дело-то в том, что жители Сферы не имеют возможности что-либо выбирать!
Стинов старался оставаться спокойным, но помимо воли начинал горячиться. То, что он говорил сейчас Тейнеру, он повторял уже не один раз многим людям. Каждый раз его внимательно слушали, кивали головами и даже делали какие-то пометки на листах бумаги. Но при этом Стинов чувствовал, что слова его были для этих людей всего лишь информацией, которую следует внимательно изучить и проанализировать. Тейнер так же внимательно слушал Стинова, но что-то пока неуловимое отличало его от остальных. Быть может то, что он не проявлял показного участия?
– Люди Сферы поставлены в такие условия, при которых они вынуждены цепляться за существующий порядок. Вся инфраструктура Сферы представляет собой единый комплекс, который рухнет, если изъять из него хотя бы один элемент. Отделам пока еще удается удержать ее в равновесии, и большинство жителей Сферы молятся только на то, чтобы так оно и продолжалось. Какие-то изменения и перевороты возможны только в рамках одного отдела. Любые непродуманные попытки изменить структуру общества могут обернуться для Сферы гибелью.
– Но ты рассказывал о заговоре монахов-геренитов, в котором сам принимал участие, – напомнил Тейнер. – Насколько я понял, целью заговора как раз и являлось изменение всей жизни Сферы.
– Верно, – кивнул Стинов. – Но монахи не собирались устраивать путч. Чтобы объединить людей вокруг ордена, они хотели в первую очередь изменить их мировосприятие. И программа их действий была рассчитана не на одно десятилетие.
– Какую же линию поведения, по-твоему, должна выбрать Земля, если в короткий срок вывезти всех жителей из Сферы невозможно? – спросил Тейнер.
– А вы не задумывались над тем, захотят ли те, кто родился и прожил свою жизнь в Сфере, покинуть ее? – вопросом на вопрос ответил Стинов. – Сфера является для них родиной, а Земля – чуждый, неведомый мир, в котором еще неизвестно как сложится жизнь.
– Так какой же выход?
Прежде чем ответить, Стинов повернулся чуть в сторону и закинул руку за спинку стула.
– Я уже говорил о том, что Земля должна предложить Сфере конкретный план преобразований, – сказал он. – И не обсуждать его с руководствами отделов, а поставить их перед фактом, что иного выбора у них нет.
– То есть навязать им свою волю, – уточнил Тейнер. – Но Сфера фактически является суверенным государством. И Земля не имеет законного права вмешиваться в ее внутренние дела.
– А разве жители Сферы не являются гражданами Земли? – подавшись вперед, спросил Стинов. – Разве у них не те же права, что и у остальных людей? Разве по собственной воле отгородились они стеной поля стабильности?
– Все это сложные процессуальные вопросы, – проведя пальцем по брови, ответил Тейнер. – Нам, несомненно, хотелось бы, чтобы Сфера стала полноправным членом сообщества Объединенной Земли. Но только произойти это должно на основе обоюдного согласия, а не путем вторжения землян в Сферу.
– Что ж, у вас будет шанс попытаться объяснить это руководителям отделов. – Стинов устало опустил руки на колени. – Я уже устал объяснять всем и каждому, что люди Сферы живут в совершенно ином мире, который имеет очень мало общего с тем, что окружает вас на Земле. Это иное измерение, искажающее сознание и порождающее новый взгляд на действительность. Для человека Сферы может показаться противоестественным многое из того, что ты привык считать само собой разумеющимся.
– Но ты как будто ничем не отличаешься от любого из нас, – прищурив глаз, изучающе посмотрел на Стинова Тейнер.
– Это только на первый взгляд, – совсем невесело улыбнулся Стинов. – И к тому же я здесь один. На меня не оказывает воздействие коллективное сознание Сферы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21