Бывалый офицер написал после войны интересные мемуары, они еще не опубликованы. Недавно мне прислал рукопись журналист Е. Ташма, помогавший ему в литобработке. Процитирую несколько эпизодов из этой рукописи, связанных с Петровым. Вот как описывает Блинов свою первую встречу с Иваном Ефимовичем:
"Меня направили в кавалерийскую дивизию на должность пом.
начальника штаба полка. Дивизия формировалась в Котовских
казармах на 2-й станции Б. Фонтана.
В начале июля в дивизию прибыл комдив, генерал-майор И. Е.
Петров. Сразу же по прибытии генерал начал знакомиться с
командным составом. Вызвали к генералу и меня.
- Помощник начальника штаба полка? - спросил комдив. - А
раньше где служили, товарищ капитан?
Я коротко рассказал. Комдив с интересом посмотрел на меня:
- Буденновец? Кстати, очень кстати! - Комдив помолчал и
добавил: - Не хватает у нас командных кадров. Придется вам пока
"похозяйничать" в полку...
Я смутился: по званию я тогда был только капитаном. И. Е.
Петров как будто прочитал мои мысли. Внимательно посмотрел на
мои петлицы и добавил:
- Ничего, это дело поправимое, звание командиру полка
легче дать, чем командиру найти полк".
При выступлении из Одессы, когда полк был сформирован, на первом же марше Федор Сергеевич порадовал еще и таким поступком. Полк шел маршем по Одессе, наполнив улицу клацанием подков. Прохожие махали красноармейцам, старушки крестили бойцов, а те, кто помоложе, кричали: "Бейте фашистских гадов!" Вот в этот момент, проходя мимо дома, где жил когда-то Пушкин, Блинов дал команду: "Смирно! Равнение на дом Пушкина!" Конечно же подобная почесть не предусматривалась ни уставом, ни каким-либо распоряжением, но старый буденновец этой командой подчеркнул патриотизм и гуманизм Красной Армии, которая ведет сейчас борьбу с фашистами.
Вот что писал в своей рукописи после войны Блинов об этих минутах:
"Растянулся полк - 1300 человек - километра на полтора.
Хвост колонны еще вытягивался из Котовских казарм, а
голова уже поравнялась с вокзалом. Мы свернули на Пушкинскую
чистую, прямую, красивую. Солнце окунулось в море, спадал
июльский зной, даже каштаны как будто посвежели.
В предвечернем воздухе пели звонкоголосые бойцы, щемяще
брала за сердце старая буденновская песня:
Ты, конек вороной,
Передай, дорогой,
Что я честно погиб за рабочих!..
По булыжникам цокали копыта наших коней. Мы ехали в живом
коридоре. На тротуарах, в окнах, на балконах - всюду были люди,
люди, люди. Они кричали:
- Не сдавайте Одессу!
- Смерть фашистам!
И если у одесситов вид нашего полка рождал уверенность,
что город есть кому оборонять, то и для нас такие проводы, от
сердца идущая любовь к Красной Армии имели огромное моральное
значение. Каждый боец давал себе клятву - умереть, но не
пустить в город врага.
Еще один перекресток - филармония. И вот полк поравнялся с
двухэтажным особняком, где жил Пушкин. Многие из бойцов знали
этот дом. И я как-то непроизвольно скомандовал: "Смирно!
Равнение на дом Пушкина!" Подумал: "Вот гордость нашей
культуры, которую хотят уничтожить фашисты!"
И весь полк провожал глазами святыню, дорогую сердцу
каждого советского человека..."
Полк вышел из Одессы и направился в Лузановку, в которой и расположился. Здесь, под прикрытием деревьев, можно было спрятать коней, замаскировать артиллерию и обозы полка.
Кавалеристы с первых дней полюбили комдива Петрова. Он был не только опытный боевой командир, но - самое главное для них - бывалый конник, "лошадник", знающий все тонкости кавалерийского дела.
Наверное, во всех армиях мира существуют кроме официальных личных дел на каждого офицера и генерала еще и своеобразные устные, "фольклорные", досье. Приезжает командир или начальник к новому месту службы, официальная папка с аттестациями и характеристиками еще идет где-то по почте, а в гарнизоне уже знают, кто приехал, что это за человек, каковы его повадки, особенности, недостатки. Разумеется, такие вести приходят об офицере немолодом, который уже встречался с кем-то из попавших в эти места раньше него. Вот так и идет слава - дурная или хорошая, это кто чего заслужил, но идет она впереди офицера.
До назначения в Одессу Иван Ефимович прослужил в армии немало лет, занимал много разных должностей. Но, поскольку слухи и пересуды, пусть даже офицерские, содержат сведения не очень надежные в смысле достоверности, познакомимся с его биографией из более точных - документальных - источников.
...Формируя полки своей дивизии, Петров находился в городе. Однажды ранним вечером, выбрав свободный час, он отправился в порт. Давно его тянуло сюда, к морю, к кораблям, постоянно ощущал он их близость, но дела не отпускали. И вот вырвался.
Он сошел на причал к плещущим волнам. Запах смолы, моря, канатов и рыбы опьянил его, даже голова закружилась. Закрыв глаза, постоял так минуту, еще не понимая, почему чувствует себя счастливым. Понял это, когда в сознании его родилась такая же яркая, как эта вот окружающая явь, другая картина. Там тоже пахло тогда смолой, рыбой, канатами...
Годы 1896-1924
Трубчевск - небольшой городок на реке Десне. На шумной пристани Ваня проводил немало времени с ребятами. Отсюда уплывали пароходы и баржи вниз по реке, в большие города: Киев, Одессу и вверх, к северу. Пароходы везли пеньку, канаты, веревки. На пристани пахло смолой и дегтем, всегда было шумно, сновал разный люд - от богатых купцов до воров и бродяг. Уплывающие пароходы сиплыми гудками звали в далекие края, рождали мечты о путешествиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43