Мефодию не раз дов
одилось слышать о том, что коварная штука Ч жизнь внешне чем-то похожа на
зебру Ч полоса белая, полоса черная... В целом с таким живописным сравнени
ем он соглашался, но только в последнее время Мефодия стали терзать сомн
ения по поводу кое-каких деталей этой философской концепции. Мефодию каз
алось, что, угодив на очередной «черный» промежуток, он вдруг по непонятн
ой причине совершил строевой поворот на девяносто градусов и вплоть до н
астоящего момента упорно маршировал вдоль, а не поперек этой мрачной пол
осы. А она с каждым шагом становилась все мрачнее и мрачнее...


Вначале он, что называется, попал под раздачу, выйдя по невнимательности
поработать в парк аккурат на День доблестного воздушно-десантного воин
ства. В прошлом году Мефодий воздержался от посещения этого праздника, к
огда по всей стране отставные десантники наглядно демонстрируют тем, ко
го они обязаны защищать, каким образом будут громить посягнувшего на Род
ину агрессора. Ну а поскольку сам агрессор был в это время далеко, его роль
по уже сложившейся традиции продолжали играть рыночные торговцы с Кавк
аза, допризывная молодежь, ОМОН или, в крайнем случае, свои же собратья по
оружию.
Сперва все протекало тихо, мирно и в какой-то степени даже
весело. Дюжие хлопцы в голубых беретах, пребывая в нормальном для праздн
ика «подогретом» состоянии духа, охотно подсаживались к художнику и поз
ировали столько, сколько от них требовалось. Благодарили же Мефодия кто
деньгами, а кто и просто поднесенной стопкой, от которой художник, боясь с
мертельно обидеть грозных клиентов в святой для них день, предпочитал не
отказываться.
«Какие замечательные ребята, Ч думал изрядно захмелевш
ий под вечер Мефодий, стоя в окружении новых друзей, напяливших ему на гол
ову берет и даже подаривших на память настоящий десантный тельник. Ч Ве
селые, дружные. Не то что эти дебильные студенты...»
Конфликт возник на пустом месте. Внезапно к их уже сформи
рованному коллективу подошли еще пятеро молодцов в таких же камуфлиров
анных штанах и лихо заломленных на затылок беретах. После обязательного
ритуала братского приветствия (в котором принудительно поучаствовал и
Мефодий) никто не мог даже предположить, что все закончится так трагично.

Ч Эй, ты, маляр, Ч глядя на Мефодия
остекленевшими глазами, обратился к нему самый малорослый из подошедши
х. Ч А ну-ка, намарай нас на память всех вместе!
Несомненно, живи Мефодий в Германии, где любой художник о
т оператора краскопульта до всемирно известных Альбрехта Дюрера и Кете
Кольвиц Ч der Maler, он бы не обиделся. Но на русском это обращение звучало для п
ортретиста оскорбительно. И пока Мефодий собирался с мыслями, намеревая
сь отстоять честь своей поруганной профессии, его опередил белобрысый к
репыш, чей берет красовался сейчас на голове у художника.

Ч Спокойно, братан! Ч сказал он, по
днимаясь со стульчика и панибратски хлопая малорослого по плечу. Ч Пого
ди, не гони Ч пусть Мишка, Ч так по-свойски десантники окрестили Мефодия
, Ч сначала со мной разберется.
Ч ...дцатая? Ч вдруг спросил у бело
брысого один из товарищей малорослого Ч сухощавый верзила с пушистым, к
ак помазок, аксельбантом на камуфлированной куртке.
Ч ...дцатая гвардейская! Ч гордо по
правил его белобрысый, щелкнув себя по юбилейному значку на небольшом «и
коностасе» кителя.
Ч Ну и где была ваша гвардейская, к
огда нас обложили в ...ком ущелье? Ч презрительно сощурился верзила. Ч За
жались, как бабы в У...ке, когда наши пацаны там ротами гибли! Зато здесь все
вы... «гвардейские»! Трусы!
Белобрысый задумался, переваривая захмелевшей головой
только что услышанное, потом насупился, шумно втянул перебитым носом воз
дух и вплотную придвинулся к носителю аксельбанта:
Ч А ну-ка, повтори!!!

Верзила не счел за труд повторить...
Так Мефодий, не отслуживший после университета положенн
ого года по причине плоскостопия, сам того не желая, угодил в междивизион
ные разборки отставного десантного контингента. Еще ни разу в жизни ему
не доставалось так крепко. Даже злые бритоголовые гопники, испытывающие
антипатию ко всем небритоголовым в целом и к уличным художникам в частно
сти, и те не колотили его с таким педантизмом. Наверное, следовало считать
за честь, что крепкими побоями «Мишку» невольно приравнивают к полнопра
вным членам боевого братства, но стоящий на четвереньках и получающий по
лицу рифлеными подошвами армейских ботинок Мефодий особой гордости по
этому поводу не испытывал.
...Уже смеркалось, когда Мефодия привели в чувство сердобо
льные омоновцы. Мефодий лежал на примятом газоне невдалеке от места свое
го боевого крещения. Ветер лениво носил вокруг рваные листы ватмана, а об
езноженный этюдник (ножки его были отломаны и вместе с табуреткой исполь
зованы дерущимися в качестве оружия) щерился на художника щепами тресну
той фанеры, словно выбитыми в драке зубами...
Сломанные ребра срослись, швы с рассеченной брови сняли,
синяки и шишки рассосались, а хромая походка снова стала ровной. Были куп
лены с рук новые этюдник и стульчик, заштопан порванный пиджак. Жизнь вер
нулась к своему привычному состоянию.
Но ненадолго...

Следующая пренеприятная история стряслась аккурат по первому осеннему
гололеду и, хоть протекала она практически без рукоприкладства, страху
на Мефодия нагнала несоизмеримо больше.
Неприятность эту стоило бы отнести к соседским неурядиц
ам, но только сосед у Мефодия был не из тех, к кому можно было запросто сход
ить за сигаретами или одолжить червонец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25