Я застыл неподвижно, оцепенев от ужаса, почувствовав нечто на тыльной стороне своей правой руки, покоившейся на моем внушительном колене, прижатом к женщине.
Нет, разумеется, не дама трогала меня за руку. Дело было совсем в другом: это нечто, липкое и влажное, потекло по коже. Я опустил глаза, зная наперед, что увижу. Я захотел вскочить, и порыв был сильный, но только мысленный. Огромный комок слизи, омерзительно зеленый, гнусный и густой, угнездился на означенной конечности, словно чудище из ночного кошмара.
Я не шевельнулся и не издал ни звука, глядя прямо перед собой, не осмеливаясь даже скосить глаза в ее сторону. Она явно видела мой позор. Я представил ее прекрасные черты, искаженные невольной гримасой отвращения. Мне захотелось умереть. Я не отважился вынуть платок, тем более прикрыть сопли другой рукой. Своей невозмутимостью я стремился внушить ей, что там ничего такого нет, что гадость эта является фантомом, порожденным изнурительным путешествием, или всего лишь дефектом кожи. Полагаю, не имеет смысла распространяться о том, что сексуальное возбуждение сникло, словно проколотый воздушный шар.
Внезапно она встала и голосом, в котором звучала вся скорбь мира, произнесла:
- Будьте любезны, позвольте пройти.
- Да, конечно, охотно, охотно, проходите, - забормотал я как последний дурак и вскинул руки, прижав их к туловищу, чтобы освободить ей побольше места… Точно скользкая рептилия, комок соплей накрепко прилип к лацкану пиджака наподобие фальшивого ордена или позорного знака. Все, конец. Она покинула микроавтобус, ни на мгновение не обернувшись, чтобы посмотреть на меня, хотя бы с сочувствием.
Вошел контролер. Я яростно отряхивал лацкан, но добился только того, что эта штука размазалась и потянулась вниз, как изжеванная жвачка. Липкая дрянь жила своей собственной жизнью и не собиралась легко сдаваться…
- Ваши билеты, пожалуйста.
Контролер поравнялся с моим сидением. Билет! Где же он? Поглощенный мыслями о проклятых соплях и волнительной толстушке, я совершенно забыл о билете! Обычно я на протяжении всего пути держу его двумя пальцами и победоносно показываю даже раньше, чем служащий начинает компостировать билеты. Куда я его положил?
- Ваш билет, сеньор?
В карманах его нет! Нигде нет! Я уставился в пол, сгорая, скорее, от желания спрятаться, чем в поисках билета. Какое жалкое зрелище! Я ощущал, как взгляды всех пассажиров раскаленными иглами впились в мой затылок. К тому же старая карга, сидевшая впереди, с удовольствием повернулась и не сводила с меня крошечных глазок.
- Вы держите его во рту, сеньор… Спасибо. Кстати, у вас к отвороту пиджака сопля прилипла…
Я бежал от пересудов, выскочив на две остановки раньше, чем следовало. Я двигался проворно, на бегу неуклюже раскачиваясь всем туловищем, поскольку знал, стоит мне чуть-чуть замедлить шаг, как я неизбежно упаду.
Когда я выбрался на мостовую, в моих ушах еще звучали раскаты гомерического хохота, которым бессердечный сброд приветствовал замечание наблюдательного контролера.
В полном смятении, словно бык, сбившийся с пути, я стал переходить широкую улицу, которая называлась Авенида Партеногенесис, в безопасном месте у пешеходного светофора; но пережитое потрясение помешало мне сообразить, что горит красный. По правде говоря я его просто не заметил, как и еще один микроавтобус, лихо выруливший справа как орудие истребления рода человеческого. Он захватил меня врасплох и - не понимаю, как это могло случиться - смял меня и затянул под машину, раздавив двойным задним колесом. И прикончил меня в один миг.
Какой страшный позор! Вот я лежу мертвый посреди улицы и являю собой постыдное зрелище. Моя месть не осуществилась, что пока еще допекает меня больше самой смерти; мало того, когда меня начнут осматривать, то найдут три порции ЛСД и подумают, будто я наркоман. Бедная матушка! Как она огорчится, когда ей скажут об этом…
Сопли и микроавтобус с проклятыми заглавными "Б" - «Бастардильяс - Сан-Басо» - этого оказалось достаточно, чтобы разрушить мои планы и покончить со мной. Какой пустяк… Дерьмо!
Но в конце концов, нет худа без добра, во всем можно найти крупицу утешения. В данном случае хорошо то, что я освободился от неврастении, хотя я уже почти сжился с этой болезнью и привык считать нормой, своего рода платой за тонкий ум. А главное, мне больше никогда, никогда не придется садиться в микроавтобус.
А что с соплями? Понятия не имею, но готов побиться об заклад, с ними меня и похоронят.
Паника на транскантабрийской железной дороге

Суббота: Сан-Себастьян - Бильбао
Мне всегда безумно нравилось ездить на поезде. Это, конечно, преувеличение, но я счел уместным начать с оптимистической ноты путевые заметки, в которых, не претендуя на литературное совершенство, намерен правдиво описать все происшествия и впечатления за восемь дней путешествия по верхней Кантабрии - это камешек в твой огород, Пачо Мурга, в дневниках больше всего ценится искренность.
О Транскантабрийской железной дороге мне рассказал мой друг Начо Тотела в ту ночь, когда мы случайно встретились у игровых автоматов в нашем любимом кегельбане; мы дожидались, когда пробьет двенадцать, и наступит новый день, и можно будет вернуться, чтобы сорвать куш в пятьдесят тысяч. Он объяснил, что есть один роскошный поезд, который следует маршрутом Сан-Себастьян
Воскресенье: Бильбао - Сантандер
Пресловутый поезд тащился со скоростью не более пятидесяти километров в час, якобы для того, чтобы мы могли в свое удовольствие и с комфортом наслаждаться прекрасными видами, что на деле обернулось тоской смертной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69