— А как вы думаете, что с ним произошло?— Вы не хотите знать, что я думаю…И тут случилось чудо. Пора бы привыкнуть, конечно, но Скалли — законченная и декларируемая материалистка (чтобы, не дай бог, никто не догадался об обратном) и в чудеса не верит. Наверное поэтому они ее так изумляют. Итак, чудо. В разговор вклинился Молдер, присевший на край дивана возле Билака.— Нет, мы очень хотим знать, — сказал он. — Нас очень интересует, что вы думаете.Уф-ф, заговорила тяжелая артиллерия, возрадовалась про себя Скалли. Можно затаиться в окопе и перевести дух.В комнате повисла пауза. Наконец, Би-лак решился. Опять покосившись в пустой угол, он сказал:— Я думаю, что то, что случилось с Кре-гом Хорнингом — что бы с ним ни случилось — будет продолжать случаться, пока кости не вернут туда, где им место по праву.Щелк! В мозгах Скалли сложилась картинка. Торопливость ее когда-нибудь погубит, но справиться с собой она почти не может.— Позвольте вас спросить, доктор Би-лак, — по ее мнению вкрадчиво спросила она, — как далеко бы вы зашли, чтобы защитить права индейцев секона? Дальше письма в Госдепартамент?Интерес Молдера испарился быстрее росы под утренним солнцем. Призрак опять смотрит сонно и потусторонне, пребывая то ли в трансе, то ли в тумане.— Если вы думаете, что я это сделал, — не менее сонно и потусторонне объявляет Билак, — то вы просто дура.Скалли мгновенно и окончательно звереет. Из-под официально-строгой маски дым валит клубами.— Где вы находились вчера ночью? — давно заинтересовавший ее вопрос она все-таки ухитряется произнести без кровопролития.— Я был дома, — послушно отвечает Билак.— Один? — это опять вступает Молдер.— Да, — отвечает Билак, и это единственный поспешный ответ из всех.Скалли чуть не ляпает что-нибудь резкое. Ее вот-вот сорвет с нарезки.— Ваше расследование — это просто трата времени, — вдруг произносит археолог. — Поверьте мне.Скалли смотрит на Билака, Молдер смотрит на Скалли и приходит к выводу, что с предчувствиями у него все в порядке, и напарницу пора выводить отсюда, до того, как от доктора Билака в разные стороны полетят клочья и ошметки. Спускаясь по высоким ступеням лестницы, он удовлетворенно сообщает:— Очень приятно встречать людей, которые действительно во что-то верят, верно?— Ага, — злобно поддакивает еще не остывшая Скалли. — И готовых убить за это дело.— Ты думаешь, что Билак подозреваемый? — удивляется Призрак.— Нет, — «Я еще злюсь, не видишь, что ли?» — Я думаю, что он единственный подозреваемый.И на чем ты основываешься? — не отстает напарник.На том, что он не разбирается в политике, — начинает привычно препираться Скалли, — на его раздорах с доктором Лью-тоном, на симпатии к индейцам. И на отсутствии любого другого подозреваемого.Хотя что-то все-таки у нее не складывается, потому что ее не распирает, как обычно, от удовольствия. Что-то ей там не нравится.— Выглядел он не слишком хорошо, — озабоченно сообщил Молдер.— Может быть потому, что вчера ночью он был очень занят убийством доктора Хорнинга? — мгновенно парировала Скалли. Но морщинка на лбу еще не разгладилась: шарики в ее голове вращаются с невероятной скоростью, прокручивая возможные сценарии и варианты. Любо-дорого посмотреть, как добросовестно человек работает. Ее бы энергию да в мирных целях…— Можно я напомню тебе, что тела мы не нашли, как и ни единой улики, кроме лужи крови?.. — подкидывает еще пищи для размышлений Молдер и опять с интересом смотрит, что получится.Получилось.— Крови Крега Хорнинга, — уточнила Скалли. — Как ты думаешь, что он с ним сделал?— Не уверен, что он вообще что-либо с ним делал,— Ты думаешь, что Билак не виновен? — усмехнулась Скалли. — Что жертва была не убита, а сожрана мифическим духом ягуара?Молдер просиял.— Верно, Скалли. Давай попробуем и эту версию, — радостно сообщил он, усаживаясь в машину.Так. Опять у него получилось спихнуть все на соседа. Он просто светится от того, какая у него умная напарница, и как ловко она подвела разговор к нужной ниточке расследования, и какое нестандартное у нее мышление…Забираясь на свое место, Скалли невольно оглянулась, почти уверенная, что Билак втихаря наблюдает за ними. Но ни на одном окне не качалась ни одна занавеска. * * * Мона говорила по телефону. Свет настольной лампы слепил глаза, но не мог справиться с полумраком кабинета. Сегодня все было не так, не по правилам. Обычно в старом здании музея было холодно даже летом, а любой звук звонким эхом раскатывался под сводчатыми потолками. Мона задыхалась в вязкой влажной духоте. Откуда-то тянуло экзотической смесью ароматов — гнили и незнакомых цветов. Тишина ватой забила уши. Наверное поэтому она не слышала и без того негромких шагов по коридору.— Почему ты им солгал? — изнывала у телефона малышка Мона. Челка лезла в глаза и ужасно раздражала. Трубка что-то невнятно бормотала в ответ. — Лонни, ты только привлекаешь к себе внимание этой ложью. Надо было сказать им правду. Я беспокоюсь за тебя.У нее за спиной бесшумно приоткрылась дверь.— Давай я приеду… Трубка хмуро забубнила.— Почему? Почему нет?Дверь скрипнула, раскрываясь шире, и через порог шагнула не различимая в полумраке фигура. Поправила перекинутый через руку плащ.— Пришел доктор Льготой, — шепнула в трубку Мона, — я потом перезвоню.— Я думал, вы уже ушли, — сказал за ее спиной доктор Льютон.Мона смутилась и поэтому не сразу поняла, что боится.— Честно говоря, мне еще надо поработать.— Мне было бы легче, если бы я знал, что вы здесь не одна.— Охрана знает, что я здесь, — торопливо добавила Мона. Страх щекотал ей лопатки.Льютон сделал еще один шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15