Не исключено, что этого мальчишку украли из семьи образованных людей.
Валета покончила со своим занятием и растерянно оглядела закутанного в простыню ребенка, похожего сейчас на гусеницу в коконе.
Теперь его следовало вынести на улицу на руках, ведь если бы он пошел сам, то запачкал бы сажей и лестницу, и коридор.
Валета нагнулась и протянула к нему руки.
— Подождите, — остановил ее маркиз. — Мы попросим слуг подвезти вашу телегу к парадному входу и вынести мальчонку. — Он вышел за дверь, отдал лакею соответствующее распоряжение и вернулся в гостиную.
— Верно, верно, — закудахтала экономка. — Если дите пойдет само, то превратит дом неизвестно во что! Я и такого-то беспорядка ни разу в жизни не видывала в этой гостиной!
Валета повернула голову:
— Думаю, что убрать это будет не так сложно. А вот насчет трубочиста вы правильно сказали. Работает он плохо, это очевидно. Его светлости нужен новый работник. Который, помимо всего прочего, имел бы представление о новых методах чистки труб.
— Нынче в трубочисты идет всякий сброд, мисс! — с чувством воскликнула экономка. — До войны все было совсем по-другому. Трубы чистили только люди, знающие в этом толк. Сейчас же этим занимаются все кому не лень. В основном чернорабочие с ферм. Хотят ухватить побольше денег!
— Вы абсолютно правы, — подтвердила слова экономки Валета. — А мальчиков им продают всего за три-четыре гинеи!
— Да что вы говорите? — Экономка вытаращила глаза. — В это страшно поверить!
— Я согласна с вами. — Валета кивнула. — В докладе, который я читала, написано еще и о том, что зачастую детей просто похищают у родителей.
Экономка покачала головой.
— Правительство должно что-нибудь предпринять, чтобы прекратить это безобразие! — провозгласила она.
— Непременно должно! — воскликнула Валета и метнула в сторону маркиза многозначительный взгляд.
Ей показалось, что по его губам скользнула едва уловимая ироничная улыбка, и ненависть с неимоверной силой обожгла ее сердце.
— Мальчики, подобные этому, вынуждены голодать, — продолжила она. — Они питаются лишь тем, что изловчаются украсть. А спят чаще всего на голом полу. У них нет возможности мыться и менять одежду. И все потому, что их хозяева относятся к ним со зверской жестокостью…
Ей хотелось сказать об этом как можно спокойнее, чтобы убедить и экономку в том, что использование детского труда в чистке труб — невиданная бесчеловечность. Но, когда она произносила последнее слово, ее голос задрожал, а на глаза навернулись слезы.
Выражение лица маркиза резко изменилось — Валете показалось, что он на мгновение растерялся.
В гостиную вошел слуга.
— Мисс Лингфилд, по всей вероятности, телега уже ждет вас у входа в дом, — сообщил маркиз и кивком указал лакею на мальчика, закутанного в простыню.
Молодой человек в форменной ливрее решительно шагнул к ребенку, а Валета вскрикнула:
— Только будьте осторожны, умоляю вас! У маленького Николаса изранены колени и локти!
Слуга кивнул и бережно поднял мальчика на руки.
Все присутствовавшие направились к выходу. Это была странная процессия — впереди шел лакей, за ним следовала Валета, за ней — экономка, а маркиз замыкал шествие.
На улице у самого основания лестницы, ведшей в дом, уже стоял старенький пони, впряженный в телегу. На этой низкорослой лошадке Валета ездила еще ребенком.
Слуга аккуратно усадил Николаса на повозку. Забралась на нее и Валета.
— Еще раз благодарю вас, ваша светлость! — воскликнула она и взяла в руки поводья.
Маркиз ничего не ответил-, лишь молча кивнул.
Он долго не двигался с места, глядя вслед удалявшейся старой телеге. И лишь когда она исчезла из виду, заметил, что и экономка все еще стоит с ним рядом.
— Какая упрямая и настойчивая эта молодая женщина! — произнес он как можно более небрежно.
— Но необыкновенно великодушная, — заметила экономка.
— Великодушная? — Маркиз для описания нрава этой особы никогда бы не применил это слово.
— Еще и какая! Эта девочка переняла от матери главную черту — неисчерпаемое желание заботиться о людях.
Маркиз скривил губы и непонимающе покачал головой:
— О чем вы ведете речь?
— Как это о чем? Не знаю, ваша светлость, что бы делали без нее многие из местных жителей, — сказала экономка. — Наверняка вам известно, что наш приходский священник не женат. Мисс Валета постоянно помогает ему посещать больных прихожан, водит детишек в воскресную школу, выполняет множество других дел, которые должна была бы выполнять жена священника.
— Мне кажется, мисс Лингфилд чересчур молода для того, чтобы быть такой, какой вы ее описываете, — усомнился в правдивости слов экономки маркиз.
— Дело тут вовсе не в возрасте, милорд, — ответила экономка. — Просто у некоторых людей огромное сердце и доброты его хватает на всех. У мисс Валеты именно такое сердце.
Маркиз молча развернулся и вошел в дом.
Валета нисколько не удивилась, когда на следующий день после обеда выглянула на улицу из окна гостиной и увидела приближающийся к своему дому фаэтон маркиза. Она невольно залюбовалась впряженными в него крупными красавицами лошадьми, И самим маркизом, несмотря на всю свою ненависть по отношению к нему.
В шляпе с высокой тульей, немного сдвинутой набок, сером габардиновом пиджаке, идеально сидевшем на его фигуре, и панталонах цвета шампанского он представлял собой само олицетворение модности и щеголеватости.
Но этот наряд не смотрелся бы так потрясающе, если бы маркиз не обладал столь примечательными внешними данными — густыми черными волосами, выразительными чертами лица, мускулистыми плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48