«Встретимся между грядками капусты и картошки в 23. 00».
Какое-то непонятное побуждение заставило меня шагнуть на неосвещенную дорожку и постоять пару минут в кромешной тьме, наблюдая за неясными тенями. Я вспомнила о вине и сделала небольшой глоток. Вкус не вязался с запахом влажной листвы. Мне вдруг пришло в голову, что если я еще постою здесь, то рано или поздно какая-нибудь хихикающая парочка свернет в мою сторону и в порыве неутолимой страсти опрокинет меня на грядку с брокколи. Но ничего подобного не произошло, и я продолжила свой путь к бассейну, решив не стоять на пути у настоящей любви.
Мне пришлось подняться на пятый уровень, чтобы обогнуть ферму по производству дрожжей. Агро-конторы были ярко освещены, в них кипела жизнь, что меня немного озадачило. Фермерам следовало бы ложиться с закатом, а подниматься с восходом солнца, чтобы вовремя накормить скотину.
Для такого позднего часа бассейн был переполнен. Люди больше общались между собой, чем занимались спортом. Я увидела Дэна в дальнем конце и окликнула его. Он, похоже, не слышал, но заметил меня, когда повернулся лицом к бассейну и подошел.
– Это Гарри тебя так долго продержал?
– Нет, нужно было зайти в кабинет, проверить кое-что. Угощайся. – Я протянула ему пакет с вином.
– Спасибо. – Он сделал глоток и поставил пакет обратно на полку. – Ну и как ты себя чувствуешь?
– А как я должна себя чувствовать? Ты что, знаешь, о чем он со мной говорил?
– Да я не об этом. – Он коснулся моей руки. – Я имею в виду, как самочувствие!
Прошлой ночью я спала с Джоном, вот что он имел в виду.
– Иногда я ощущаю себя мячиком, который перекидывают туда-сюда. А как ты себя чувствуешь?
– Послушай, я заказал нам секс-хижину, на всякий случай.
(Никто, кроме заведующего развлечениями, не называл их саунами с нулевой гравитацией.)
– Спасибо, что предупредил заранее.
– Да я так, на всякий случай.
– Я не в настроении, Дэн. То есть я в настроении, но не в том, которое годится для этого.
– О’кей, о’кей. – Он отыскал свою одежду и натянул трусы. – Ну так о чем же ты болтала со своим «любимым» профессором?
– Не могу тебе сказать.
Я закончила раздеваться. Смешно, но мне не хотелось снимать трусики, пока он не наденет свои. И все это в помещении, в котором находились еще пятьдесят мужчин, причем абсолютно голых, которые не были моими мужьями.
– А, кажется, понимаю.
– Думаю, тебе это не сложно. – Я пыталась говорить ровным, спокойным голосом. Если мы стали расходиться во взглядах, то я не подам виду и буду держать полученную мною информацию в тайне. – Мне было рекомендовано не обсуждать эту тему ни с кем, пока я опять не поговорю с ним в четверг. Вероятно, именно тогда будет заключено тайное перемирие.
Дэн улыбнулся и слегка хлопнул меня по спине.
– Я буду наверху, в комнате.
– Я тоже скоро поднимусь, но сначала окунусь. Возьми с собой вино.
Может, заснет к тому времени, как я вернусь.
Интересно наблюдать за выражением глаз окружающих, когда ты только появляешься в бассейне. Большинство женщин смотрят на лицо, впрочем, как и некоторые мужчины – стеснительные, воспитанные и, наверное, те, которых больше интересуют мальчики. Глаза же большинства представителей мужского пола совершают настоящий танец: скользят по промежности, потом по ногам, примерно до уровня голени, опять вверх, через пупок, задерживаются на уровне груди и наконец изучающе сосредоточенно разглядывают лицо. Впрочем, и сама я поступала точно так же. Можно пройти мимо кого-то, с кем работаешь целый день, и не знать его или ее. Лица выглядят иначе, когда тела с головы до ног упакованы в одежду.
Я поздоровалась с парой человек, почти мне не знакомых, и отрицательно покачала головой на немой вопрос мужчины, озабоченно крутившего дрожащими пальцами кольцо. Теперь этот «знак внимания» увидишь не часто, в отличие от того времени, когда я была девчонкой. А может, это именно передо мной такие знаки выказывают не часто? (На Земле существовали места, вроде стран Магриба, где у вас были бы все шансы распрощаться с жизнью, если бы вы сделали подобные жесты при чужой жене. Я возненавидела это место – в невыносимом пекле пустыни меня заставили надеть тяжеленный балахон, открывающий только глаза. Память с готовностью воскресила запах, оскорбивший обоняние, когда мы завернули за угол одной из узеньких улочек и вышли на людную площадь, – резкий запах застоявшегося пота моего предшественника, бравшего балахон напрокат, смешанный с тошнотворным зловонием разлагающейся плоти – рук и голов воров и прелюбодеев, гниющих на кольях.)
– Марианна, как дела? У тебя все в порядке?
– О, привет, Сэм… Все в порядке, просто устала. – Сэмюэль Вассерман, историк и слащавый любовничек.
– Ты смотрела прямо на меня и не заметила.
– Думаю о своем. Поплаваем? – Я взяла его под руку и потащила к мелководью.
Вода, как обычно, была слишком теплой. Я бы могла распорядиться, чтобы ее охладили, но знала, что большинство предпочитают именно такую. Может, стоит провести новый опрос и подтасовать результаты? Медленно, плечом к плечу, мы отплыли от стенки бассейна.
– Как тебе маленький сюрприз Парселла?
Я еще не разговаривала с Сэмом после заседания.
– У него своего рода нюх на драматические события, – заметила я. – Он вел у тебя когда-нибудь экономику?
– Нет, у нас были Бионди и Уолпол.
– Тебе повезло.
– Я вызван к нему на завтра для разговора. Не знаю, как себя вести. Новость о его болезни меня вдруг почему-то огорчила.
– Не подавай виду, что об этом знаешь или о том, что он умирает. Думаю, так будет разумнее с твоей стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95