Он не прикидывался ни нежным, ни обольстительным, что совсем не походило на него. Оро явно хотел куда-то затащить девушку, и Антония похолодела, догадавшись, что он грубо обойдется с ней.
— Оро, ты не понял, — проговорила Патриция сквозь слезы, когда молодой человек потянул ее за собой.
— Понял. Я совсем другой, да? Нет, я не так уж отличаюсь от всех прочих. Если уж ты просишь меня, я возьму то, что ты мне предлагаешь, использую тебя и брошу, причем сделаю все так же быстро, как и любой гринго. Живи со своими приличными парнями, чика, и оставь меня в покос. — Оро сел на лошадь, которую держал в поводу. — Ты не стоишь даже того, чтобы тебя пристрелили.
Когда Оро направился в сторону города, Антония тихо подошла к плачущей девушке. Ей было жаль Патрицию. Оро вел себя грубо. Вместе с тем Антония почувствовала раздражение. Патриция могла поставить их в затруднительное и даже опасное положение.
— Он прав, чика, — сказала она и ласково улыбнулась, когда покрасневшая Патриция посмотрела на нее.
— Ты шпионишь за нами?
— Нет, только слежу. Я кое-что заметила, догадалась, что происходит, и хочу знать, насколько это далеко зашло.
— Ты считаешь, что я бесстыдно преследую его, не так ли? — осведомилась смущенная Патриция.
— Возможно. Но так или иначе, ты должна прекратить это.
— Почему? Может, ты сама хочешь его?
— У меня уже есть любовник. — Антония поняла, что Патриция ревнует. — Перестань преследовать его.
— И это говоришь мне ты?
—Да, я его друг и надеюсь, что и твой тоже. Ты смотришь на Оро, но не знаешь его. Он мексиканец, чика, наполовину мексиканец, а наполовину индеец племени яки. Есть в нем и англо-американская кровь, но ее так мало, что это почти незаметно. Даже многие мексиканцы держатся от него на расстоянии.
— Но здесь никто его не сторонится.
— Конечно, потому что нас всех объединяет общая цель. Он наш товарищ по оружию. Там, в городе, его не преследуют только потому, что он работает на Ройала Бенкрофта. Но при этом все помнят, кто он такой, а вот ты, по-моему, забыла. Ты просто закрыла глаза на это.
— Какая разница, откуда он и какая кровь течет в его жилах? Прежде всего Оро — мужчина. И все видят это.
— Думать так может только дура. Такое ты услышишь только от жалкого лжеца. Все это красивые слова, но лишь немногие следуют им, особенно если такой мужчина посмотрит на их сестру или дочь. Люди видят одно: Оро — мексиканец, индеец или полукровка, что, по мнению многих, еще хуже. Таких называют своим другом, выпивают с ним. Кое-кто обязан ему жизнью. Но люди считают, что мексиканец не смеет смотреть на белую женщину. За это его быстро пристрелят или повесят, а если ему повезет, то только до смерти изобьют. Хочешь, чтобы так и случилось?
— Нет! Так не будет, — без особой уверенности возразила Патриция. — Мои братья не такие.
— Это надо еще проверить. Ты когда-нибудь раньше встречалась с мексиканцем или полукровкой?
— Но… ведь Ройал твой любовник. Это о чем-то говорит.
— Ни о чем. Я не мексиканка и не индианка, а американка европейского происхождения. Точнее — немецкого. И я всего лишь его любовница. Люди мирятся с этим. Думаю, они даже считают это в порядке вещей, потому что знают, кто я такая и откуда здесь появилась. Я не делаю секрета из того, кто меня воспитал. Даже шерифу это известно. — Антония рассмеялась и покачала головой. — Порой мне кажется, что они не всегда видят во мне женщину. Я нечто такое, чего они не в силах понять. Я действую, как мужчина, а выгляжу, как женщина. Это смущает их. Говорю, как мексиканка, а внешность у меня европейская. Они не могут найти для меня место, поэтому, вероятно, считают, что я вне их правил. И я ни о чем не беспокоюсь, потому что женщинам со мной нечего делать, а Ройал не подпускает ко мне мужчин. — Помолчав, Антония продолжила: — Ну а ты с Оро? Нет. Ничего не получится. Оро совсем не европеец. Это правило никто не позволит нарушить. Если ты будешь преследовать Оро и он уступит тебе, для него это смертный приговор. И ты станешь его палачом, а не любовницей.
Зарыдав, Патриция бросилась к дому. Антония вздохнула, внезапно почувствовав себя злодейкой. Она не хотела обижать девушку, но предпочитала, чтобы Оро был цел и невредим.
— Думаешь, она поняла тебя? — спросил по-испански низкий голос.
Вздрогнув от неожиданности, Антония повернулась и увидела Томаса.
— И долго ты подслушивал нас?
Томас пожал плечами:
— Я слышал почти все. Увидев, как Оро поскакал в город, я решил сам поговорить с ней.
— Он так быстро скрылся из-за Патриции?
— Да. Так уже не раз бывало. Она нажимает на него, а он убегает. Оро отправился в салун, но едва ли хорошо проведет там время.
— Он просто хочет скрыться. Не знаю, поняла ли Патриция меня и поверила ли мне. Не знаю, какие чувства она питает к Оро — влюбленность или нечто большее. Может, ее интригует то, что он не похож на других? Или Патрицию побуждает действовать мысль, что люди не одобрят это? Она особенно опасна, потому что не сознает, что делает. Слова Оро задели ее, но боюсь, это только поверхностная рана. Маленькая царапина, которая быстро заживет.
— А вот она может нанести Оро непоправимый вред, чика. Это не царапина и никогда не заживет.
— Дело так плохо?
— Совсем плохо. Жаль, что нельзя сейчас же уйти с этого ранчо и избежать неприятностей.
Антония вздохнула:
— Я должна остаться, поскольку дала слово Хуану. А вы с Оро ничего ему не обещали. Уезжайте.
— Без тебя — нет, чика. Ты можешь поговорить с Ройалом?
— Да, но надо немного подождать. Он пока ничего не видит. Так же, как и его братья. Если сказать об этом сейчас, могут возникнуть неприятности, а нам лучше не накликать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98