– Наверняка Фартинг где-то близко.
– Не слишком…
– Ты не знаешь, как вылечить его от этого безумия? – поинтересовался Лигульф у сэра Лесли.
– Нет. Оно не лечится, – ответил тот, запустив пятерню в свои густые темно-русые волосы. – И поражает мужчину в самое уязвимое место – в чресла. Пойдем, а то мы не успеем сделать ставки.
– Поставь за меня, Лесли, – рассеянно распорядился Гэмел, двинувшись в сторону Катрионы.
Лигульф что-то проворчал ему вслед, но Гэмелу было нечего сказать в ответ на озабоченность брата. Он мог только сожалеть, что вряд ли удержится от вторжения туда, куда не следовало. Еще ведь не поздно оставить все как есть.
Да нет, имеет, прошептал ему внутренний голос, заставив Гэмела поморщиться. Именно это двигало им – убежденность в собственной правоте, в том, что Катриона Магнус должна и будет принадлежать ему. Есть же какой-то способ! Гэмел не желал верить, что он нашел то, что так долго искал, только для того, чтобы тут же потерять. Это было бы несправедливо.
* * *
– К нам идет тот тип, – прошептал Белдейн, оборвав смех Катрионы. – Сбегать за Фартингом?
– Нет, – тихо отозвалась она.
– Но разве он не велел нам позвать его?
– Позовете, если мне не удастся справиться самой. Пусть Фартинг пока развлекается.
Гэмел замедлил свое решительное продвижение, чтобы купить три сувенира у проходившего мимо торговца. Поклонившись, он вручил прутья с привязанными к концу разноцветными ленточками Шайн Катрионе и ее братьям. Было невозможно не улыбнуться в ответ на такой галантный жест. Однако когда он без приглашения уселся рядом с ней на скамью, девушка нахмурилась, возмущенная подобной дерзостью.
– Благодарю вас, добрый сэр. – Она попыталась отодвинуться, но оставшаяся часть скамьи была занята ее братьями.
– По твоему виду не скажешь, что тебя порадовал мой подарок.
– Я удивлена отсутствию ваших друзей. Разве они не пришли с вами на ярмарку?
– Они отправились на медвежью травлю.
– А вам не нравится это зрелище?
– Просто я приметил нечто, что нравится мне гораздо больше. Где мастер Магнус?
– Он тоже на медвежьей травле. Наверняка они там встретятся.
Гэмел слегка улыбнулся:
– И тогда он сообразит, что я с тобой, и поспешит к тебе на выручку.
– Скорее всего. – Эта мысль несколько облегчила ее нарастающую нервозность.
– В таком случае мне следует поторопиться, чтобы извлечь максимум из тех коротких мгновений, что мы проведем наедине.
– Вы напрасно тратите время, сэр. Ничего не получится.
– Здесь для меня рай, – шепнул он, очерчивая кончиком пальца контур ее щеки.
– А может, смерть, – сказала Шайн Катриона, переведя взгляд на братьев, не обращавших на нее ни малейшего внимания. Не видя непосредственной угрозы, они увлеклись игрой, гоняясь друг за другом с подаренными прутьями.
Воспользовавшись освободившимся местом, она отодвинулась от Гэмела, но он последовал за ней.
– Сэр! – воскликнула она, когда его сильная рука обвилась вокруг ее талии.
– Ты чуть не свалилась со скамьи, милая, – отозвался Гэмел, прижимая ее к себе достаточно крепко, чтобы чувствовать, как вздымается и опускается ее грудь.
Оглянувшись, Шайн Катриона убедилась, что он говорит правду, и смущенно вымолвила:
– Вижу, теперь вы можете отпустить меня.
– И не подумаю.
– Что вам нужно? – почти простонала она. – Я не разбитная девица, которая раздает свои милости за красивые слова или звонкую монету. В любом случае я уже принадлежу другому мужчине.
– Я намерен изменить эту ситуацию.
– Даже если это было бы возможно, такие вещи требуют больше времени, чем имеется в вашем распоряжении. Мы не задержимся здесь надолго, вы тоже. Я не вижу ни одного достойного способа, чтобы вы могли достигнуть своей цели.
– В таком случае мне придется прибегнуть к недостойному. Единственное, чего я не стану делать, – это убивать Фартинга Магнуса. – Он твердо встретил ее возмущенный взгляд и добавил: – Хотя мне чертовски трудно удержаться, когда он протягивает к тебе свои руки.
Катриона тихо ахнула, когда его ладонь скользнула вверх и накрыла ее грудь. Ее обдала жаркая волна, сосок напрягся, пульсируя и требуя ласки. Она замерла, словно пригвожденная к месту его обжигающим взглядом, не в силах отстраниться и отвести глаза.
– Только Фартинг имеет на это право, – с трудом вымолвила она.
– Я тоже добьюсь его, – заявил Гэмел.
– Но я не хочу этого. Меня вполне устраивает моя жизнь, – возразила Шайн Катриона, сознавая, что лжет, и опасаясь, что голос выдаст ее.
– Ты хочешь сказать, что мои прикосновения оставляют тебя холодной?
– Да, и к тому же оскорбленной.
– Не верю. Видимо, это от холодности и оскорбленной невинности твоя грудь льнет к моей ладони. И жаждет, чтобы я приник к ней губами, предлагая свой сладкий нектар.
От его низкого, хрипловатого голоса и слов, которые он произносил, по телу Шайн Катрионы разливалось тепло. Она закрыла глаза, живо представив себе, как его голова прижимается к ее груди, и с ее губ сорвался стон. В нем было столько же желания, сколько беспомощности. Она не могла противиться его прикосновениям.
Ее охватила легкая паника. Из песен менестрелей она знала, что пылкая страсть – удел всех мужчин. Женщины искали любви. То, что творилось с ней, не могло быть любовью. Она приходит постепенно, обычно после свадьбы. Шайн не понимала, что происходит, и это пугало ее. Но даже страх не заставил ее высвободиться из объятий Гэмела.
Он потер большим пальцем затвердевшую маковку ее груди, и Шайн Катриону пронзила дрожь.
– Перестаньте, – прошептала она.
– Тебя тянет ко мне ничуть не меньше, чем меня к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92