Остальными владеет группа моих служащих.К охоте присоединяется Тишен. На золоте сосредоточиться не трудно.– Мистер Филан, имеет ли ваша корпорация свой интерес в компании “Спин компьютер”?– Да, – медленно отвечаю я, стараясь мысленно отыскать “Спин компьютер” в джунглях своей корпорации.– Сколькими процентами акций вы владеете в этом деле?– Восемьюдесятью.– Это открытое акционерное общество?– Совершенно верно.Тишен перебирает какие-то бумаги – на вид официальные документы, – я замечаю, что это годовой отчет корпорации и квартальные доклады, которые может раздобыть даже полуграмотный студент колледжа.– Когда вы купили “Спин”? – спрашивает Тишен.– Около четырех лет назад.– Сколько заплатили?– По четыре доллара за акцию, в общем – триста миллионов. – Нужно было бы отвечать помедленнее, но я ничего не могу с собой поделать. С нетерпением смотрю на Тишена, ожидая следующего вопроса.– А сколько они стоят теперь? – спрашивает он.– Ну, вчера при закрытии биржи они стоили сорок три с половиной, снизились на один пункт. С тех пор как я купил компанию, акционерный капитал дважды разделялся, так что сейчас ценные бумаги стоят около восьмисот пятидесяти.– То есть восемьсот пятьдесят миллионов?– Правильно.На этом испытание можно бы считать законченным.Коль скоро я в состоянии держать в памяти вчерашнюю стоимость акций при закрытии биржи, значит, мои противники должны быть удовлетворены. Я почти вижу их глупые улыбки, почти слышу приглушенные выкрики: “Ура! Молодчина, Трой, браво! Покажи им!”Зейдель обращается к истории. Это попытка испытать мою память.– Мистер Филан, где вы родились?– В Монклере, штат Нью-Джерси.– Когда?– Двенадцатого мая тысяча девятьсот восемнадцатого года.– Какова девичья фамилия вашей матери?– Шоу.– Когда она умерла?– За два дня до Перл-Харбора.– А ваш отец?– Что – отец?– Когда умер он?– Не знаю. Он исчез, когда я был еще ребенком.Зейдель смотрит на Фло, у которого вопросы записаны в блокноте.– Кто ваша младшая дочь? – спрашивает тот.– От какого брака?– Ну, скажем, от первого.– Значит, Мэри-Роуз.– Правильно…– Разумеется, правильно.– Куда она уехала учиться?– В университет Тулейна, Новый Орлеан.– И что она там изучала?– Что-то из области средневековья. Потом неудачно вышла замуж, как и все остальные. Наверное, дети унаследовали этот талант от меня. – Вижу, как врачи напряглись и ощетинились. А также представляю себе, как адвокаты и нынешние сожители и/или жены-мужья прячут улыбки, ведь никто не станет отрицать, что женился я действительно всегда неудачно.А потомство производил еще хуже.Фло оставляет эту тему. Тишен все еще под впечатлением моих финансовых откровений.– Владеете ли вы контрольным пакетом акций в “Маунтин-ком”? – спрашивает он.– Да, уверен, что это отмечено в ваших бумагах. “Маунтин-ком” – открытое акционерное общество.– Каковы были ваши первоначальные инвестиции?– Около восемнадцати долларов за акцию – всего десять миллионов акций.– А теперь это…– Вчера при закрытии биржи давали двадцать один доллар за акцию. За последние шесть лет произошел обмен и раздел, так что сейчас холдинг стоит около четырехсот миллионов. Вы удовлетворены ответом?– Да… полагаю, да. Сколько открытых акционерных обществ вы контролируете?– Пять.Фло бросает взгляд на Зейделя. Интересно, долго еще это будет продолжаться? Я чувствую, что устал.– Есть еще вопросы? – спрашивает Стаффорд. Мы не собираемся оказывать на них давление, поскольку хотим, чтобы они получили максимальное удовлетворение.– Вы собираетесь сегодня же подписать новое завещание? – спрашивает Зейдель.– Да, таково мое намерение.– На столе перед вами лежит то самое завещание?– Да.– Отходит ли вашим детям значительная часть вашего состояния в соответствии с этим завещанием?– Отходит.– Вы готовы подписать завещание прямо сейчас?– Готов.Зейдель аккуратно опускает ручку на стол, задумчиво складывает руки на груди и смотрит на Стэффорда.– С моей точки зрения, мистер Филан в настоящее время дееспособен и в состоянии распоряжаться своим имуществом, – многозначительно произносит он, словно решает вопрос, куда меня направить из этого чистилища.Два его коллеги поспешно кивают.– У меня нет никаких сомнений в его психическом здоровье, – говорит Стэффорду Фло. – Я считаю, у него очень острый ум.– Никаких сомнений? – переспрашивает Стэффорд.– Ни малейших.– Доктор Тишен?– Давайте не будем валять дурака. Мистер Филан прекрасно знает, что делает. Он соображает гораздо лучше нас с вами.О, премного благодарен. Вы так добры. Компашка жалких докторишек, с трудом зарабатывающих сотню тысяч в год. Я сколотил миллиарды, а вы гладите меня по головке и рассказываете, какой я умный.– Значит, это единогласное мнение? – спрашивает Стэффорд.– Абсолютно. – Они мгновенно соглашаются.Стэффорд подсовывает мне завещание и дает ручку.– Это последняя воля и завещание Троя Л. Филана, отменяющее все прежние завещания и дополнительные распоряжения к ним, – произношу я. В завещании девяносто страниц, подготовленных Стэффордом и сотрудниками его фирмы. Я знаком с концепцией, но окончательного текста не видел, не читал и не собираюсь. Перелистываю и на последней странице ставлю росчерк, которого никто никогда не увидит, потом кладу руки поверх папки. Вот пока и все.Стервятникам не видать этого завещания.– Встреча окончена, – объявляет Стэффорд, и все поспешно собирают вещи. В соответствии с моими инструкциями членов трех моих семейств настойчиво просят быстро покинуть занимаемые ими комнаты и удалиться из здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135