Если бы ее дела не обстояли так плохо, Поппи почувствовала бы себя весьма польщенной: Джеймс лишился своего хваленого самообладания… из-за нее. Он так расстроен всем, что с ней случилось, что потерял над собой контроль.— Тебе действительно не все равно? — спросила она со смехом, который больше походил на всхлипывание. Она положила ладонь на его руку, по-прежнему покоившуюся на спинке кровати.Он коротко рассмеялся в ответ. Его рука выскользнула, чтобы сжать руку Поппи. Джеймс пристально смотрел ей в лицо.Ты не понимаешь, — его голос звучал хрипло и напряженно.Затем, отвернувшись к окну, он добавил:Ты думаешь, что знаешь обо мне все, но это не так. Есть нечто очень важное, о чем ты даже не догадываешься.Теперь Поппи была просто ошеломлена; она не могла понять, почему Джеймс все время твердит ей о себе, ведь это она должна умереть. Но она старалась быть к нему снисходительной и сказала:— Ты можешь рассказать мне все, ты же знаешь.— Но в это ты вряд ли поверишь, не говоря уже о том, что это нарушение Законов.— Закона?— Законов. Я живу не по тем законам, по которым живешь ты. Человеческие законы для нас ничего не значат, но свои Законы мы не смеем нарушать.— Джеймс! — в ужасе выговорила Поппи.«Он сошел с ума», — подумала она.Я не знаю, как тебе это рассказать. Я чувствую себя сейчас героем плохого фильма ужасов. — Он вздрогнул и, не оборачиваясь, сказал: — Представляю, как это прозвучит, но… Поппи, я вампир.Поппи застыла неподвижно, словно изваяние, затем вдруг яростно бросилась к столику в изголовье кровати и, схватив стопку пластиковых тарелок, швырнула в него.— Ублюдок! — кричала она, судорожно нащупывая, чем бы еще в него запустить. ГЛАВА 5 Джеймс уклонился от летевшей в него книги. — Поппи…— Мерзавец! Как ты мог? Сопляк, идиот, эгоист!..— Тихо! Тебя могут услышать…— Пускай! Я в больнице, я только что узнала, что скоро умру, и лучшее, что ты мог придумать, — этот дурацкий розыгрыш. В голове не укладывается. Думаешь, что это смешно?!Поппи задыхалась от гнева. Джеймс попытался было ее успокоить, но вдруг застыл на месте, глядя на дверь.Сюда идет сестра, — сказал он.— Прекрасно, я попрошу ее выкинуть тебя отсюда вон!Ярость Поппи иссякла, на глаза наворачивались слезы от пронзительного чувства одиночества и покинутости: ей казалось, что Джеймс ее предал.Ненавижу тебя, ненавижу, — прошептала она.Дверь распахнулась, и в палату вошла сестра в блузке в цветочек и зеленых брюках.Что здесь происходит? — спросила она, включая свет, и тут заметила Джеймса. — Все ясно… На членасемьи ты не похож.Сестра улыбалась, но в голосе ее звучала властность, требующая беспрекословного подчинения.— Да, он мне никто, и я хочу, чтобы он ушел, — сказала Поппи.Сестра взбила подушки у нее в изголовье и положила ей на лоб мягкую руку.На ночь здесь могут оставаться только члены семьи, — обратилась она к Джеймсу.Поппи уставилась на экран телевизора, ожидая ухода Джеймса. Но вместо этого он обошел кровать и встал рядом с медсестрой, которая поправляла одеяло, не отводя от него взгляда. Ее руки двигались все медленнее и вдруг совершенно замерли.Поппи смотрела на нее во все глаза, а сестра, будто загипнотизированная, не сводила глаз с Джеймса. Ее руки безвольно лежали на одеяле.Джеймс пристально смотрел на медсестру. При включенном свете Поппи хорошо видела его лицо, и оно снова показалось ей незнакомым и странным. Джеймс был очень бледен и напряжен, словно выполнял работу, требующую огромных усилий: челюсти сжаты, а глаза… глаза мерцают в темноте, как настоящее серебро.Почему-то в этот миг перед внутренним взором Поппи предстала умирающая от голода пантера.— Как видите, все в порядке, — сказал Джеймс сестре, словно продолжая начатый разговор.Медсестра моргнула, затем огляделась вокруг, как будто очнулась после наркоза.Да-да, все в порядке, — ответила она. — Позвоните мне, если… — тут она снова рассеянно оглянулась, — если что-нибудь понадобится.Сестра вышла из палаты. Поппи следила за ней, затаив дыхание. Потом она медленно перевела взгляд на Джеймса.— Я знаю, это многие умеют, — произнес Джеймс, — затасканный прием демонстрации собственного могущества, но иногда он может сослужить добрую службу.Вы с ней это подстроили, — прошептала Поппи.— Нет.— Тогда это просто психологический трюк, вроде «Угадай с трех раз, как меня зовут».— Нет, — ответил Джеймс и опустился на оранжевое пластиковое сиденье кресла.— Тогда я схожу с ума.Впервые за этот вечер Поппи не думала о своей болезни. Она вообще не могла ни о чем думать. В ее мозгу царили хаос и смятение. Она чувствовала себя, как Дороти из «Волшебника из страны ОЗ» в своем домике, подхваченном и унесенном бурей.— Нет, голова у тебя в порядке. Это я все сделал не так. Я же говорил тебе, что мне трудно объяснить. Да, в это невозможно поверить. Мы делаем все для того, чтобы в это невозможно было поверить. Мы прилагаем огромные усилия, чтобы смертные отрицали само наше существование. От этого зависит наша жизнь.— Джеймс, извини, я просто… — Поппи почувствовала, что у нее дрожат руки. Она закрыла глаза. — Может быть, тебе лучше просто…— Поппи, пожалуйста, посмотри на меня, я говорю тебе правду, я клянусь. — Он заглянул ей в лицо и перевел дыхание. — Хорошо, я этого не хотел, но…Джеймс наклонился к Поппи. Она не отшатнулась и заметила, как расширились его зрачки.Теперь смотри, — сказал он и слегка раздвинул губы.Обычное движение, но то, что представилось взору Поппи, глубоко ее поразило. Она увидела настоящее преображение. В мгновение ока он превратился из близкого и привычного Джеймса в совершенно чужое, незнакомое существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52