Я не монстр с далекой планеты, на завтрак я ем овсяные хлопья.— А что ты ешь в полночь на закуску? — Темные глаза Фила казались «почти детскими. — Или клыки просто для украшения?«Неверный ход», — подсказал Джеймсу внутренний голос. Он посмотрел в сторону.— Хорошо. Некоторые отличия есть, это правда. Я и не говорю, что я смертный. Но я не какой-нибудь…— Если ты не чудовище, то я уж и не знаю, кого еще можно так назвать.Джеймс лихорадочно твердил про себя: «Не убивай его. Ты должен его убедить».— Фил, мы не такие, какими нас изображают в кино. Мы не всесильны, мы не можем проходить сквозь стены или путешествовать во времени, нам не нужно убивать, для того чтобы пить кровь. Мы не злодеи, по крайней мере не все из нас. Мы не проклятые.— Вы неестественны, — мягко возразил Фил, и Джеймс почувствовал, что слова эти исходят из глубины его души, — вы неправильны, вы не должны существовать.— Потому что находимся на высшей ступени в пищевой цепочке?— Потому что люди… не могут питаться другими людьми.Джеймс не сказал Филиппу, что ему подобные не считают смертных людьми. Он лишь заметил:— Мы делаем это только, чтобы выжить. И Поппи уже согласилась.Филипп похолодел.— Нет, она не захочет стать такой, как ты.— Она хочет жить, по крайней мере, хотела до того, как рассердилась на меня. Сейчас она не способна рассуждать здраво: ей не хватает моей крови, чтобы в ее организме произошли необходимые изменения. И все благодаря тебе.Джеймс помедлил немного и задумчиво произнес:— Фил, ты когда-нибудь видел труп трехнедельной давности? Я это спрашиваю потому, что, если я ей не помогу, это случится и с ней.Фил глядел на него с перекошенным от ужаса лицом. Он развернулся и обрушил кулак на бампер машины.— Думаешь, я не знаю? Я со вторника ни о чем другом думать не могу!Джеймс стоял молча. Он слышал биение своего сердца, он чувствовал ярость, которая обуревала Филиппа, и боль в его руке. Лишь после долгой паузы он смог продолжить их словесную дуэль.— И ты считаешь, что это лучше того, что предлагаю ей я?— Это отвратительно, это дурно пахнет, но да, это лучше, чем превращаться в чудище, которое охотится на людей… Которое использует людей. Поэтому у тебя столько подружек, да?И снова Джеймс не смог сразу ответить на вопрос Фила. «Его беда в том, что он слишком умен, — думал Джеймс, — слишком умен, и это ему мешает. Фил слишком много думает…»— Да. Именно поэтому у меня столько подружек, — произнес он устало, стараясь не думать о том, какие чувства вызовет его признание в душе Фила.— Скажи мне только одно, Расмуссен, — Фил выпрямился и смотрел теперь Джеймсу Прямо в глаза, — ты когда-нибудь… — тут он запнулся и судорожно сглотнул, — ты когда-нибудь делал это с Поппи до ее болезни?— Нет.Фил облегченно вздохнул.— Тебе повезло. Потому что, если бы ты пил ее кровь, я бы тебя убил.Джеймс верил ему. Он был сильнее Фила и бегал быстрее. Раньше он никогда не боялся смертных. Но сейчас он ни на минуту не сомневался, что Фил нашел бы способ выполнить свое обещание.— Послушай, ты кое-чего не понимаешь. Поппи хотела этого, и мы уже начали… Она только начала изменяться. Если она умрет теперь, она не превратится в вампира. Но она может и вовсе не умереть. Она станет живым трупом, зомби. Понимаешь? Лишенным рассудка зомби. Разлагающимся, но бессмертным телом.Губы Фила дрожали от отвращения.— Ты говоришь это, чтобы напугать меня. Джеймс посмотрел куда-то вдаль.— Я видел, как это бывает.— Я тебе не верю.— Я видел это собственными глазами. — Джеймс смутно осознавал, что кричит.Он схватил Филиппа за ворот рубашки. Он не владел собой, но уже не думал об этом.— Я видел, как это случилось с близким мне существом, понимаешь?!Но Филипп по-прежнему недоверчиво качал головой. Джеймс продолжил:— Мне было всего четыре года, и у меня была няня. У всех богатых детей в Сан-Франциско есть няни. Она была смертной.— Отпусти, — пробормотал Фил, пытаясь освободиться из крепко сжимавших его рук. Он тяжело дышал: он не желал слушать эту историю.— Я ее обожал. Она давала мне все, чего я не получал от собственной матери. Любовь, заботу и ласку.У нее всегда находилось для меня время, она никогда не была слишком занята. Я звал ее мисс Эмма.— Отпусти.— Но мои родители сочли, что я слишком к ней привязался. Поэтому они взяли меня с собой на выходные и не давали мне питаться. И когда мы приехали домой, я умирал от голода… Они попросили мисс Эмму уложить меня спать.Фил замер. Он перестал вырываться и стоял, наклонив голову и отведя глаза, чтобы не смотреть на Джеймса. Джеймс кричал ему в лицо:— Мне тогда было всего четыре года. Я не мог остановиться. Я хотел и не мог. Я скорее умер бы сам, чем умертвил мисс Эмму. Но когда умираешь от голода, то теряешь контроль над собой. И я не мог сдержаться, и пил кровь, я плакал, хотел прекратить, но продолжал пить. Когда я наконец смог остановиться, было уже поздно.Последовала долгая пауза. Джеймс только сейчас понял, что все это время крепко держал Фила за грудки. Он медленно отпустил воротник Фила. Фил молчал.— Она лежала на полу. Я думал, что дам ей своей крови, она станет вампиром, и все будет хорошо.Джеймс уже не кричал. Он смотрел на темную стоянку для машин.— Я перерезал себе вены и вымазал ей губы кровью. Она глотнула немного, но тут пришли мои родители и остановили меня. Мисс Эмме не хватило того количества крови, которое она проглотила.Джеймс замолчал, потом вдруг встрепенулся, словно вспомнил, зачем он рассказывает все это Филиппу.— Она умерла той ночью. Это была тяжелая смерть. В ней боролись два вида крови. И вот к утру она снова ходила по дому, но это уже не была мисс Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52