– Да знаю, знаю. Ты уже тысячу раз об этом говорила.
Дженни воздержалась от резкого замечания. Она вытащила ключи и открыла дверь. Роули хотелось ссориться с ней из-за Троя, но она решила не обращать на него внимания в надежде, что он в конце концов поймет, что этим ничего не добьется.
В квартире, которой давно не пользовались, пахло пылью. Дженни подошла к стеклянной двери, немного приоткрыла ее и раздвинула шторы. Мебели у них не было, поэтому сидеть можно было либо на перевернутой решетке газового камина, либо на полу. Дженни не забыла захватить с собой телефонный аппарат и, включив его, позвонила Глории в ресторан.
– Хорошо, что ты приехала. Они тут снова красят, – узнав голос Дженни, сразу же пожаловалась Глория. – Приходи и посмотри сама.
Глория не любила лишних разговоров.
– Я иду в «Джениву», – сказала Дженни, закидывая на плечо ремешок сумки. – Не хочешь со мной?
– Нет.
Сын выглядел таким несчастным, что она подумала, уж не остаться ли ей. В школе уже возобновились занятия после весенних каникул, но у них впереди были еще суббота и воскресенье. «Интересно, чем будет заниматься Хантер, кроме моей охраны?» – подумалось ей. Она постаралась сразу же выбросить эту мысль из головы. Нельзя сейчас думать о нем в этом аспекте. Слишком все усложнилось. Может быть, потом, но только не сейчас.
Ресторан «Дженива» был расположен в переулке, выходящем на Каньон-роуд. Когда-то здесь находилась художественная галерея, потом было кафе, затем владелец прикупил смежное помещение и добавил завтраки и обеды. После грязного развода ресторан продали, и помещение пустовало в течение почти года, пока конфликтующие стороны спорили по поводу аренды. Когда эти препятствия были наконец устранены, Дженни смогла подписать новый договор об аренде и приступить к перестройке и модернизации.
Она не была здесь почти два месяца и, увидев, как все изменилось, замерла в изумлении. Ресторан и впрямь был почти готов. И сейчас, наблюдая за тем, как маляры покрывают стены вторым слоем краски темно-горчичного цвета, она уловила аппетитный аромат, смешанный с запахом краски.
В кухне Глория стояла, не сводя глаз с маленького тщедушного человечка, который обжаривал на сковороде перец для соуса «Чиполте». Аборигены Санта-Фе обычно утверждали, что чили – это основа основ кулинарии, и Глория верила этому всем сердцем. Все блюда приправлялись той или иной разновидностью чили – от огненно-жгучего, словно ракетное топливо, до изысканного неострого. Соус «Чиполте» она приготавливала из обжаренного до коричневого цвета огненного «Джалапеньо». В процессе приготовления его жгучесть исчезала, а оставался привкус, который, по мнению Глории, просто райское блаженство. Это было и впрямь изумительно, и один только аромат этого блюда, пусть даже подпорченный запахом краски, вызывал у Дженни слюноотделение.
– Должно быть, я проголодалась, – сказала она своей поварихе.
Глория, сложив руки под впечатляющим бюстом и сжав губы, сердито смотрела на младшего повара, поблескивая карими глазами. Волосы ее были стянуты на затылке в тугой пучок. Возраст Глории невозможно было определить – можно дать и тридцать, и все пятьдесят. При своей внешности она смотрелась бы величественно на любой кухне. И если бы Дженни пришлось выбирать между ее негодованием и возмущением Альберто, она бы, несомненно, предпочла нажечь на свою голову гнев Альберто.
– Мы отстаем, – сердито заявила Глория, причем Дженни не поняла, имеет она в виду строительство или приготовление блюд.
Когда Глория отвернулась, повар одарил Дженни робкой улыбкой.
– Он говорит только по-испански, – остановила ее Глория, когда Дженни хотела сказать ему что-то в ответ. – Но повар он не такой уж плохой.
Это была высокая оценка.
– Может быть, ты скажешь это ему? – посоветовала Дженни.
– Он знает, что я думаю. – Она кивком указала на помещение обеденного зала, где малярные работы были завершены. – Я на них наорала. Они двигались медленнее улиток.
– Ты проделала огромную работу, – сказала ей Дженни.
Глория лично наблюдала за работами, пока Дженни завершала дела в Хьюстоне. Дженни предложила Глории купить долю во владении рестораном. Отец бы, наверное, онемел от удивления, услышав об этом, но Дженни знала, что успех «Дженивы» во многом зависит от Глории. Сейчас Глория обдумывала ее предложение.
– Сможем ли мы открыться, скажем, на следующей неделе? – спросила Дженни.
– На этой! – заявила Глория.
– Хорошо, – улыбнулась Дженни, – на этой.
– Стулья и столы готовы к доставке?
Дженни кивнула. Для обеденных залов она заказала столы и стулья из натуральной сосны, а для вестибюля отреставрировала испанский письменный стол, приобретенный в крошечном магазинчике на Каньон-роуд, который торговал антикварной мебелью. С потолка свешивались жестяные фонарики с регуляторами света, а арки, разделяющие залы, были расписаны орнаментом из листьев растений, характерных для Нью-Мексико. Оставалось лишь добавить живые вьющиеся растения, и арки превратятся в увитые зеленью входы в обеденные залы.
В дневное время сквозь стеклянные панели, расположенные на верху северной стены обеденного зала, проникал яркий свет. Если не считать городских зданий, отсюда открывался вид прямо на горную гряду Сангре-де-Кристо.
Дженни не терпелось поскорее приступить к работе. Но сначала…
– Мне надо еще распаковать вещи. Телефон я включила. Номер его уже дала тебе. – Глория что-то проворчала – Я загляну завтра. Когда ты будешь готова к открытию?
– В среду рабочие придут последний раз. После этого можно открываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108