для них всегда только так и бывает. Для нас в этом был особый смысл; они не придают своим отношениям никакого значения.
Он перевернулся на спину, закинул руки за голову и встретился глазами с пристальным взглядом леди Джорджины Латрел, 1730– 1809, которая шокировала соседей своим образом жизни и многочисленными любовниками, народив семерых детей, не будучи уверенной в отцовстве ни в одном из случаев. Нет, подумалось Эду, ничего, по сути, не изменилось, люди всегда одни и те же. Мы по-прежнему совершаем одни и те же ошибки, не умея учиться на чужом опыте, не умея заглядывать в будущее. Самоуверенно считаем, что знаем, как надо жить. Черта с два. Всегда имеет место фактор икс, который за неимением лучшего термина обозначается словом «эмоции». Не будь их, наш мир был бы совсем другим. Без любви, ненависти, страха, алчности, ревности, гнева – без жизни. Это было бы только существование. Нет уж, увольте. Я побывал в этом мире, и мне там не понравилось. Это бесплодная земля, на ней ничего не растет. Этот мир, населенный хищниками, каннибалами, охотниками за головами, гораздо предпочтительнее. И я с благодарностью приму от него даже боль.
Сара тоже лежала в своей постели без сна. Она всегда подолгу не спала, думая об Эде, фантазируя и зная, что на самом деле надо было просто спуститься и войти в его комнату. Но в комнате напротив спал Джайлз, и мысль о нем убивала в ней всякую решимость. Нет, этого она не сделает, не может сделать. Не должна. Он так благородно доверяет им, позволяя Эду приезжать в гости. Нет, такой поступок был бы просто ножом ему в спину, а Джайлз этого не заслужил. Достаточно знать, что Эд здесь и ждет. «Как и я, – мысленно добавила она. – Мы оба ждем смерти, чтобы начать жизнь заново».
Ах, если бы все могло устроиться по-другому! Легко Эду говорить о том, что не следует ей винить себя так безжалостно. Но как можно не чувствовать вины? Лучше об этом не думать. «Буду думать про Эда, – решила Сара. – Как же он хорош! Мужская красота – редкость, и, когда встречаешься с ней, она тебя околдовывает». Она заметила, какие взгляды метали сегодня в его сторону женщины, с каким любопытством они его оглядывали, хотя никто не позволил себе ни единого лишнего слова. Только две молоденькие дамочки что-то там шептали между собой. До Сары донеслось модное словечко «дружок». Ну что ж, это, пожалуй, недалеко от истины. Он действительно друг. Самый близкий друг. Она любит его, но он нравится ей и просто как человек. Он, как она еще сегодня услыхала, «сногсшибателен». Ее вдруг охватила ревность, которой она не знала прежде. Дело, конечно, не в этих глупеньких девчушках; дело в женщине вообще – женщине, которая, должно быть, у него была. Вот к ней-то Сара и почувствовала внезапную ненависть.
«Забавно, – подумала она. – Я не имею никакого права ревновать. В конце концов, он свободный мужчина, холостяк. Тем не менее он был женат. Он сам об этом говорил. Да и разве ты сама не думала, что он должен будет жениться рано или поздно? Но все равно, в глубине души ты надеялась, что этого не случится».
Сара заворочалась в постели, перевернула подушку, которая казалась горячей и неудобной. «Эд действует на меня как горящая спичка, поднесенная к листу бумаги, – подумала она. – Взять хотя бы вчерашний вечер... Я хочу его. И он хочет меня. Может, я слишком щепетильна, надо быть проще? Но нет, я не могу пойти на это из-за Джайлза. Он обязательно узнает. Вообще-то он далеко не такой тонкий, интуиция у него не особенно развита, не то, что у Эда, но, когда дело касается меня, в нем просыпается шестое чувство. По отношению к нему это будет мерзость, грязь... Я так не хочу».
Она села в постели, снова взбила подушки, опять легла и закрыла глаза. «Буду думать о том, какое будущее нас ждет, – решила она. – Как будет хорошо, когда ты придешь, когда мы будем вместе, в каком чудном, волшебном месте мы останемся вдвоем до конца жизни – я и ты. И никакой вины, никакой грязи, никакой лжи, никакой боли. Жизнь с чистой совестью». Она уснула с улыбкой на устах.
1 1
В воскресенье погода тоже стояла прекрасная. Завтракали поздно; потом читали газеты, гуляли, пили на террасе аперитивы. После ленча Джеймс отправился играть в теннис, а Сара, взяв корзинку, пошла за цветами в сад. Эд и Джайлз остались вдвоем на террасе.
Ну вот, подумал Эд, сейчас начнется допрос с пристрастием.
– Будем ходить вокруг да около или сразу нырнем на глубину? – спросил он напрямик.
Джайлза не так-то просто было вывести из себя.
– Вы лучше меня плаваете, – с легкой улыбкой отозвался он.
– Возможно. Зато вы сильнее меня в шахматах.
– Да, – не сразу отреагировал Джайлз. – Нам надо поговорить о Саре.
– Поэтому вы меня и пригласили?
– Не вполне. Мне с вами интересно. Приятно быть в вашей компании.
– Но моя компания вам подозрительна. Вы хотите знать, достаточно ли чисты мои намерения.
– Ваши намерения мне известны, – невозмутимо ответил Джайлз.
– Когда я сюда приехал, у меня не было никаких намерений. Я явился как побитый пес, с поджатым хвостом.
Джайлз усмехнулся.
– Возможно. Но, так или иначе, вы сюда вернулись.
– Вы бы предпочли, чтобы я не возвращался?
Джайлз выдержал паузу.
– Я бы предпочел, чтобы вы не возвращались.
– Естественно, – согласился Эд. – Тем не менее я вернулся и собираюсь остаться – не обязательно в Латрел-Парке, но в стране, во всяком случае. Пробил мой час.
– В вопросах времени я могу считать себя специалистом, – заметил Джайлз.
– Я и сам посвятил этой проблеме двадцать лет жизни.
– Но вы работаете в категориях прошлого, а я скорее в терминах будущего.
– Сара – мое будущее, – спокойно сказал Эд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77