– Что, если у этого парня было зеркало? – продолжала развивать свою мысль Дженет. – Он поймал отражение фар «Мерседеса» и направил водителю в глаза.– Почему не обычный прожектор? Это куда проще.– А ты представь, как его туда тащить и как потом убирать с дороги!– Хорошо, но для чего ему понадобилось лезть под колеса?– Чтобы нанести удар наверняка, – немедленно ответила Дженет. Она, похоже, все сильнее загоралась этой идеей. – Он знал, что водитель, увидев у себя под самым носом человека, инстинктивно ударит по тормозам и выкрутит руль. Дорога была скользкая, машина потеряла управление и врезалась в ограду. А ограда, если помнишь, как раз в этом месте оказалась слабовата. Как будто ее недавно резали и сваривали заново. Но отдел дорожных работ утверждает, что ремонт на этом участке не проводился.– Так ты думаешь, убийца специально подпилил ограждение? – Вот именно! – с самодовольной ухмылкой ответила Дженет.Но Патерно пока не желал поддаваться ее энтузиазму. Он знал, как опасны такие скороспелые выводы.– Давай-ка не будем спешить. Пока это все бабка надвое сказала, – охладил он пыл коллеги. – Кому выгодна смерть Марлы Кейхилл? Почему предполагаемый убийца не хочет избавиться от нее обычным способом – скажем, столкнуть с лестницы или перерезать горло? Зачем непременно инсценировать несчастный случай? К чему такие сложности? Я пока ничего не понимаю. И до чего рискованный план! Он же запросто мог оказаться не перед той машиной!– Собственно, почти так и случилось. Вспомни грузовик Биггса.– А может быть, мы все толкуем неправильно, и убийца метил в Биггса? – размышлял вслух детектив. – В самом деле, его в конце концов убили, а Марла живет себе припеваючи в этом своем частном владении. Может быть, мишенью был именно он?– Ты же помнишь, он чист, как бойскаут.– Да. А о семейке Кейхилл этого не скажешь. – Патерно наморщил лоб и свирепо вгрызся в свою жвачку. – Ладно, – сказал он наконец, – утро вечера мудренее. Посмотрим, что расскажет нам миссис Кейхилл.
Конрад Эмхерст распластался на спине, опутанный трубками и проводами. На взгляд Ника, он мало чем отличался от покойника.При появлении Ника и Марлы старик приоткрыл один глаз.– Папа! – тихо окликнула она, подойдя к кровати.Ник остался в дверях. Не хотел мешать воссоединению любящих сердец – если таковое произойдет. Это место навевало на него уныние. Хоспис – все равно хоспис, даже самый элитный, с кучей современных удобств и с видом на Залив. А хосписы Ник ненавидел еще сильнее, чем больницы.У противоположной стены стоял удобный кожаный диван для посетителей. Сквозь приоткрытую дверь ванной комнаты Ник заметил специальный душ, который можно включать и выключать, сидя в инвалидной коляске. Сама коляска стояла у кровати. Толстый ковер заглушал шаги, стены были разрисованы веселеньким цветочным узором, а из окна открывался совершенно потрясающий вид. Но все это не могло заглушить специфического запаха этого заведения – запаха смерти. Марла коснулась исхудавшей руки старика.– Это я, Марла.Конрад повернул голову и открыл затуманенные болью глаза.– Марла? – повторил он с очевидным удивлением. Марла смотрела на него с болью и ужасом. Сильный цветущий мужчина, знакомый ей по фотографиям, превратился в живой скелет. Бледная кожа покрылась пигментными старческими пятнами; сквозь редкие седые волосы просвечивал скальп; в глубоко запавших глазах светилось недоверие.– -Нет!Отдернув руку, он начал шарить по тумбочке, наконец нашел очки с толстыми стеклами и не без труда нацепил их на нос.– Да-да, выгляжу я по-другому, – заторопилась Марла, – это потому, что попала в автокатастрофу, но теперь со мной уже все в порядке.Конрад молча разглядывал ее, сурово сжав губы.– Еще я постриглась, но...– Ты не Марла. – Взгляд старика скользнул к Нику, и с неожиданной силой он добавил: – А ты не мой зять! – Подозрительные совиные глаза за толстыми стеклами снова уставились на нее. – Марла уже была у меня с мужем.– Нет, папа, меня здесь не было! Насчет Алекса не знаю, но...– Черт побери! – гневно прохрипел старик. Лицо его побагровело. – Она здесь была, а ты нет! Самозванка! Оба вы самозванцы!Он потянулся к столу, где стояли семейные фотографии: Алекс, Марла, Сисси и совсем недавний снимок Джеймса.– Вот Марла и ее семья.– Да, папа, знаю, я приехала с Ником, потому что он согласился меня отвезти и...– И ты решила, что я уже ничего не соображаю, а? Что родную дочь от фальшивки отличить не могу? Думаешь, раз я умираю, то можно пудрить мне мозги?В глазах его полыхало презрение. Марла содрогнулась: что-то подсказало ей, что с таким же презрением он смотрел на нее и в прошлом.– Так ничего и не поняла? – прошептал он слабеющим голосом. – Ты не моя дочь!– Но... – начала Марла – и вдруг осеклась. – О боже...Несколько секунд она стояла неподвижно, вцепившись побелевшими пальцами в прутья кровати, округлив глаза и приоткрыв дрожащие губы, словно ей явилось какое-то ужасное видение.– Убирайся, Кайли! – прохрипел Конрад. Толстые стекла увеличивали ярость в его глазах, ноздри раздувались от примитивной, свирепой злобы. – И больше не приходи. Ты ни гроша от меня не получишь, ясно? – Из последних сил он вытянул руку и нажал на кнопку вызова медсестры. – Убирайся! Вон!Послышались торопливые шаги, и в дверях возникла грудастая медсестра с постно-ласковой миной.– Мистер Эмхерст вызвал дежурную, – объяснила она, склоняясь над кроватью. – Вам что-нибудь нужно, мистер Эмхерст?– Да, – прохрипел Конрад. С побелевших губ его на подбородок текла струйка слюны. – Выгоните этих обманщиков и больше их сюда не впускайте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121