Нет, похоже, мне не добиться от старика признания, что правый мир хуже. Значит, он действительно лучший. Не только по моему мнению, но и объективно. Итак, придется выбирать между жизнью друга и всеобщим благом.
– Ладно, Егор Федорович, пора мне. Пойду.
– Иди. Будь осторожен.
Я непонимающе уставился на старика. Осторожность мне действительно не помешает. Но откуда Егор Федорович про это знает?
– Что рот разинул? – усмехается старик.– Да я сразу понял, что ты в серьезное дело вляпался. Сначала Олег оставил этот диск, жутко волновался. Сказал никому «термитник» не отдавать, только ему или тебе. Потом пришел ты. Серьезный, сосредоточенный. Когда я тебя спросил, ты сразу уйдешь или посидишь, ты сначала помялся. Видно было, время терять жалко. А потом быстро согласился посидеть. Видно, решил с умным человеком поговорить, авось мысль какая придет. Когда я спросил, о чем разговор вести будем, ты предложил о Развилке. Мол, может ли человек выбрать ветвь. Ну тут я понял: серьезное дело, раз фактор Развилки замешан. Я еще долго сомневался, слишком уж глобальное событие – Развилка. Да и по прогнозам до нее еще лет десять. Но на то они и прогнозы, чтобы на деле все по-другому случалось. А уж когда ты меня в открытую спросил: какую бы ветвь я выбрал, если б смог,– я убедился, что правильно догадался. Так что, говорю, осторожнее. Где серьезные дела, там серьезные люди. А они потому и серьезные, что шутить не любят. И еще, ты старика слушай, но решать тебе. Думай сам. Кстати, а с Олежкой-то все в порядке?
– Галка надеется, что он выживет,– промямлил я.
– Галка? Что ж вы девушку-то во все это втянули?
– Егор Федорович, Олегу врач нужен был. А в больницу ему нельзя, там его могут убить,– принялся я оправдываться.– И потом вы же знаете Галку, она хоть и девушка, а любого мужика за пояс заткнет.
– Верно, верно... – Старик тряхнул головой.– Ладно, больше мне ничего не рассказывай. Чем меньше я знаю, тем меньше могу рассказать.
– До свидания, Егор Федорович,– пробормотал я, немного помолчав.
Спускаясь на лифте, я думал о том, что конспиратор из меня фиговый.

ГЛАВА 4

Угораздило же меня вляпаться в эту историю!
Сразу понятно было, что тут дело серьезное. Но я даже и предположить не мог, что настолько!
Я-то думал, что Олега пытались убить какие-нибудь «братки». Но, как говорится, индюк тоже думал. Надеюсь, что я в суп не попаду. Хотя вполне имею реальную возможность принять горячую ванну в овощном бульоне.
У Олега в квартире я наследил порядочно. Тогда я думал, что имею дело с урками, пусть и очень высокого уровня. Для них вполне хватило бы стертых отпечатков и пропавшего компьютера, чтобы потерять мой след. Но теперь я л-|аю, кто стоит за этой историей.
Наверняка все бабульки в радиусе нескольких километров от дома Олега уже опрошены. Вот я сейчас сижу у себя дома, тупо смотрю на холлопанель, а серьезные люди поднимаются в лифте. Сейчас раздастся звонок в дверь, и все – конец...
Звонок действительно раздается. Я вздрагиваю, вскакиваю с кресла, лишь потом понимаю, что звонит видеофон. На определителе высвечивается номер квартиры родителей Олега. Наверное, Егор Федорович.
Тыкаю пальцем в панель видеофона. Первое, что вижу поту сторону экрана,– окладистая борода. Так и есть, Егор Федорович.
– Еще раз добрый день, Саша.– Старик говорит дребезжащим старческим голосом, смешно окая. Он любит изображать эдакого простоватого деревенского пенсионера. Однако неким десятым чувством понимаю – на этот раз представление разыгрывается не для меня. А для кого тогда? Ладно, подыграю, а по ходу разговора постараюсь это выяснить.
– И вам день добрый, Егор Федорович. Кстати, почему «еще раз»? Когда я к вам приходил, было только доброе утро. А доброго дня вы мне сегодня еще не желали.
– И то верно. Склероз стариковский замучил. Еще хорошо, что не маразм, как-никак восьмой десяток идет. Я чего звоню-то? Сказать хотел, ко мне тут ваши друзья заходили.
На последних словах в речи старика промелькнули интонации, значения которых я не понял. Но ясно одно: Егор Федорович хочет сказать мне нечто, не предназначенное для чужих ушей. А эти самые уши чутко вслушиваются в разговор.
– Какие друзья? – спрашиваю я не слишком заинтересованно – для стороннего наблюдателя. А вернее, слушателя.
Все мое внимание сконцентрировано на разговоре. Егор Федорович ведет какую-то тонкую игру, смысла которой я не понимаю. Поэтому любое мое слово может смешать старику все карты.
– Ну я и не знаю какие. Вы ж, молодежь, сами по себе. Теперь не то что раньше, всех знакомых в семьях знали. А сейчас и не поймешь: не то просто знакомые, не то друзья, не то эти... партнеры деловые. Или не деловые, сейчас же разврат всякий.
Эх, Егор Федорович, умный вы человек. И актер из вас хороший. Да вот беда, увлекаетесь, начинаете для себя, для души играть. И со стороны сразу видно, что играете.
– Егор Федорович, а чего хотели эти друзья? – Я решил, что если не прервать словоблудия старика, то добром это не кончится.
– Ентот хотели... как его... диск такой... муравейник, что ли?
– «Термитник»,– подсказываю я.
– О! Он самый! Пришли, говорят: они Олегу друзья. д не оставлял ли для них Олег «термитник»? Это они спрашивают. Как же, говорю, не оставлял. Еще как оставлял, говорю. Да только другой его друг приходил, забрал. Если нам приспичило, так к ему и езжайте. Они мне твою фамилию называют, мол, не ты ли это забрал муравейник. Я говорю, как же не он! Еще как он! То бишь ты. Думаю, они сейчас к тебе катят.
– Спасибо, Егор Федорович, что позвонили. Я их обязательно встречу.
Старик прервал соединение.
Вот, значит, какие дела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150