Я также предложу мсье Робьону подвезти своего сына, картину и деньги к Со-де-Муану.Снова тишина.— Вы ничем не рискуете, — снова заговорил Руайер, — ведь я остаюсь вашим пленником.— Я не доверяю этому адвокату, — проворчал голос. — Он уже обманул меня однажды.— Не правда! — не выдержал Без Козыря. — Это я…Руайер закрыл ему рот рукой.— Молчи!… Послушайте, раз это место будет под наблюдением, вы легко сможете убедиться, что мэтр Робьон никого с собой не приведет.— Нет, — раздраженно оборвал его голос. — Я настаиваю на своих условиях. Я согласен на письмо, но никто, кроме синьора Робьона, не должен приближаться к домику. Адвокат остановит машину на опушке леса Ла Куртин, а дальше его сын пойдет пешком,— Но это же далеко от Со-де-Муана! Почти два километра.— Все, хватит болтать. Сейчас я передам вам лист бумаги. Отойдите в сторону.Люк слегка приоткрылся, и на пол упал листок бумаги. Голос, еще более злобный, чем раньше, продолжал:— Объясните отцу, что он должен ехать в направлении Ла Куртин по шоссе номер 237. И чтоб он не думал ехать по другой дороге, не то…Крышка люка опустилась.— Бедное мое дитя! — прошептал Руайер. — Я хотел бы избавить тебя от этого испытания. Какая ему разница, кто положит выкуп? Но нет, этот бандит хочет до конца воспользоваться своим преимуществом! Старик и ребенок! Естественно, жандармерия воздержится от вмешательства…Руайер взял листок и начал писать, одновременно вслух читая написанное:«Прошу вручить Франсуа Робъону портрет Человека с кинжалом и шестьсот тысяч франков. Возьмите эту сумму из денег, которые лежат в библиотеке. Бенуа и Леонард знают, где тайник. Расспрашивать Франсуа бесполезно, он дал клятву хранить тайну. Он должен будет оставить картину и деньги в пять часов вечера в условленном месте; после этого меня отпустят. Особенно важно, чтобы в дело не вмешивалась полиция; иначе моя жизнь окажется в серьезной опасности.Мэтру Робьону разрешается сопровождать своего сына. Он должен ехать непременно по дороге номер 237 в направлении Озанса. На пятом перекрестке повернуть направо и проехать около шести километров. Справа будет проходить лесная дорога, которая приведет его в место, называемое Ла Куртин. Пусть остановится под деревьями и, не двигаясь с места, дожидается возвращения своего сына.Прошу вас строго следовать этим указаниям. До сих пор со мной обращались хорошо. Подписываюсь…»Руайер перечитал письмо и поморщился.— Да, ну и почерк… нелегко им будет это прочесть. — Он встал на колени около люка. — Вот письмо.Люк приоткрылся, и письмо забрали. Руайер, вздохнув, вернулся на диван.— Бедный мой Франсуа! К счастью, приближается конец этого кошмара. Тебе не будет страшно? Скажи им, что тебе ничто не угрожает. Человек с кинжалом сдержит свое слово, это в его интересах. Если не пытаться его обмануть, он не опасен.— Но кто же он? — спросил Без Козыря. — Я постоянно об этом думаю…— И я тоже. Он весь мир, и он кто угодно. Именно это и сводит меня с ума! Я бы лучше владел собой, если бы у меня были хоть какие-то подозрения. Но передо мной тень… тень Человека с кинжалом, и я в растерянности. Если хорошенько подумать, то, наверное, это должен быть кто-то из тех, кого я знал раньше. Возможно, бывший клиент… В силу своей профессии я имел дело с людьми самого разного сорта, иногда даже с мошенниками.Со стороны люка раздался какой-то шум, и голос произнес:— Все нормально. Добавьте только, что деньги я хочу получить в рюкзаке — в обычном туристическом рюкзаке.— Почему именно в рюкзаке?— Потому что руки у синьора Робьона должны быть свободными, чтобы нести картину.— Но у меня нет рюкзака!— Тогда синьор Робьон должен его купить. Письмо скользнуло по полу к дивану. Руайер поднял его и дописал несколько слов.— Он все предусмотрел, — вздохнул он.— А теперь, — снова заговорил голос, объясните синьору Робьону дорогу до Со-де-Муана.— Это просто, — сказал Руайер. — Сразу после леса Ла Куртин дорога делает изгиб, и налево отходит узкая тропинка. По ней и надо идти. Эта тропинка идет вверх, выходит на плато, пересекает его и выводит в небольшую долину. Это и есть Со-де-Муан. Домик расположен именно там, заблудиться невозможно.— Очень хорошо, — сказал голос. — Подъем в пять часов. Лошадь и коляска будут в сарае. Лошадь накормлена. А теперь спите, я сыт по горло вашей болтовней.— Это хороший признак, — прошептал Руайер. — Если этот человек подумал о том, чтобы накормить Бланшетту, он не может быть настоящим злодеем… Ну что ж, надо спать. Но сначала покажи мне свой лоб. — Он снял повязку и осмотрел кровоподтек. — Замечательная шишка! Остальное в порядке. Можешь растянуться на диване, а я устроюсь на скамейке.И Без Козыря, сломленный усталостью и волнениями, тотчас же уснул.Он был разбужен грубыми ударами в пол. Руайер помог ему встать.— Чувствуешь себя нормально? — спросил он, — Или не очень? Главное, береги письмо. Помни, что я начинаю считать часы…Люк с треском распахнулся, открыв первые ступеньки прочной деревянной лестницы.— Теперь иди. Удачи тебе, малыш.Руайер поцеловал мальчика в лоб и тихонько подтолкнул его к люку. Спустившись по лестнице, Без Козыря оказался в темной комнате. По сквозняку он понял, что дверь прямо напротив него. Сделав на ощупь несколько шагов, он оказался во дворе мельницы. Тишина! Человек с кинжалом был, конечно, поблизости. Без Козыря чувствовал себя словно под дулом пистолета.Мальчик подошел к сараю. Бланшетта тряхнула гривой, приветствуя его. Мальчик взял лошадь под уздцы, довел до дороги и уселся в коляску.— Но! Побыстрее, Бланшетта!Но Бланшетта никогда не спешила, она любила путешествовать в свое удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33