поразительная гравюра низвергающегося с высоты крылатого человека. Тянущаяся во всю длину фургончика полка была плотно заставлена книгами, вторая, над головой Билли, забита так, что опасно провисла в середине.
Билли заглянул под укрывающее его одеяло. Он был в трусах и фуфайке. В голове тяжело ухало. Кровь с рубашки просочилась на фуфайку, создавая впечатление, что на груди у него государственный флаг Японии. На разбитом колене – тугая повязка, само колено пульсирует низкой, из глубины болью. Билли попытался сесть, но почувствовал, что голова сама падает назад, точно его череп пришвартовали к подушке. Подняв глаза, хозяин увидел, что Билли очнулся, и неспешно собрав карты в колоду, аккуратно завернул ее в коричневый лоскут и убрал на полку у себя над головой. Потом взял лампу и подошел к Билли.
Исхудалое лицо, темно-русые, постриженные почти под ноль волосы. Если не считать формы черепа и длины конечностей, он едва ли походил на мальчика, которого помнил Билли. Телосложение у него было как у морского пехотинца: ни грамма жира, ни следов бодибилдинга, сплошь функциональные мышцы и сухожилия. За годы насилия и изоляции когда-то выразительное лицо старого друга застыло в холодную, жестокую маску. Это было лицо опасного хищника, если не считать глаз: голубые с металлическим отливом, они светились умом и энергией.
– Бред какой-то, Стиви. Не могу поверить, что это ты. – Голос Билли прозвучал хрипло и незнакомо.
– Ага. – В этом слове слышалась толика сожаления. В противоположность лицу и манере голос был неожиданном мягким.
– Мальчишка, который когда-то избивал старост в большую перемену?
Угрюмый взгляд.
– Тебе лучше молчать, Билли. Постарайся отдохнуть.
– Где мы?
– В поле.
– А Пономарь...
Предвосхитив вопрос, хозяин ответил:
– Нас не найдет.
На Билли он смотрел спокойно, почти не мигая, и, казалось, даже не дышал.
– Ты изменился, – задумчиво произнес Билли.
– Много воды утекло.
– Как ты узнал, что это я?
– Потому что ты самая наглая сволочь на белом свете. – Глаза улыбались. – Обычно те, на кого я наставил пушку, меня не оскорбляют.
– Откуда у тебя лондонский акцент?
Натянув покрывало до шеи Билли, он сказал:
– Из Лондона. Там я изучил мое ремесло.
– Реме-е-есло, – передразнил Билли и тут же почувствовал себя глупо.
Не желая расспрашивать дальше из страха перед тем, что может услышать, Билли сменил тему:
– Ты правда тут живешь, Стив?
– Никто больше не зовет меня Стив, – терпеливо ответил бывший друг. – Теперь я Злыдень.
Билли было рассмеялся, но вынужденно перестал – лицо слишком болело. Тем не менее приходилось признать, что новое имя Стиву подходит. Злыдень. Так в детских сказках называют жуткого страшилу, а в легендах – духа или существо, приносящее беду. Стив Эллис – мальчишеское имя. В человеке у койки Билли не было решительно ничего мальчишеского. И довольно много от злого духа.
– И где находится это твое поле? – снова спросил Билли.
– В безопасном месте.
Подняв руку к лицу, Билли обнаружил на носу внушительный пластырь и поморщился.
– Что ты сделал с моим хоботом?
– Сложил кости.
– Что?!
– Он был свернут на сторону. Пришлось вправить.
– Я и не знал, что у тебя есть медицинское образование.
– А у меня его нет. Я просто взял его и резко повернул.
Билли засмеялся, потом тут же застонал. От боли его прошиб пот.
Злыдень же как будто принял какое-то решение. Подойдя к полке, он взял с нее пузырек с прозрачной жидкостью и одноразовый шприц.
– Это еще что? – подозрительно спросил Билли.
– Морфий. По-моему, инъекция тебе не повредит.
Билл не стал спорить, а Злыдень умело ввел иглу ему в вену на сгибе локтя. Через несколько секунд Билли захлестнуло восхитительное ощущение покоя и благоденствия.
– Где мы?
Злыдень поглядел на него встревоженно.
– Этот вопрос ты уже задавал.
– И каков был ответ?
Билли закрыл глаза в ожидании ответа, которого так и не последовало.

Билли спал. Это был глубокий целительный сон, какой выпадает мальчишке, когда его укладывают в кровать с простудой, а все его друзья идут в школу. Снов он не видел. Когда проснулся, в одно из крошечных окошек лился солнечный свет. Злыдень давно уже встал и, голый по пояс, готовил на большой сковородке омлет. От запаха яиц Билли снова стало подташнивать. Горло у него саднило так, что он едва мог сглотнуть. Потребовалось собрать все силы, чтобы хотя бы сесть на кровати.
Злыдень тут же отвлекся от омлета.
– Доброе утро. – Голос был безэмоциональным, безжизненным.
– Где ты спал? – спросил Билли.
– Тут есть минивэн с матрасом. Как ты себя чувствуешь?
– У меня колено сломано.
– Нет. Только сильно вздулось. Меня не оно беспокоит. Как твоя голова?
– Болит, черт побери. У меня все болит.
– Думаю, у тебя небольшое сотрясение мозга, Билл. – Он говорил так, словно они с Билли не разлучались вовсе. – Лучше не делать резких движений.
– Как я выгляжу?
Злыдень подставил ему овальное зеркальце. Билли едва себя узнал. Хотя Злыдень смыл и стер большую часть крови, нос и лицо выглядели так, словно их надули велосипедным насосом. Глазницы казались багровыми синяками, из которых щурились налитые кровью глаза-щелочки.
– Я похож на Слонопотама, – проскрипел Билли.
– Не льсти себе, – отозвался Злыдень. Он вздохнул и, чуть нахмурившись, спросил: – Тот толстяк... почему он это сделал?
– Понятия не имею. Знаешь, я ведь думал, что ему нравлюсь.
Злыдень покачал головой.
– Это было неправильно. Ты был мой. Им не полагалось тебя трогать.
– То есть ты сам хотел сломать мне нос?
Вопрос, казалось, застал Злыдня врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67