– Капитан указал рукой на зелёные ящики с самолётами.
Пароход обогнул уже Грецию, Италию и шёл недалеко от острова Майорка, где находилась авиационная и морская база фашистов. Отсюда они совершали налёты на суда, направляющиеся к берегам республиканской Испании. Это был самый опасный участок пути. Каждую минуту можно было ожидать нападения фашистского корабля, подводной лодки или бомбёжки с воздуха.
Капитан, нервничая, шагал по своему мостику, то и дело посматривал на барометр.
– Поскорей бы грянула буря! При сильном ветре легче проскочить проклятое место!
Ветер крепчал с каждой минутой. Он быстро нагнал огромные тучи, плотно укутавшие горизонт. Надвигался шторм. Стемнело. Ураганный ветер стал кидать и качать пароход. Громады волн обрушивались на него.
Удар мощного водяного вала сильно накренил пароход, и лопнул толстый канат, которым был привязан один из зелёных ящиков. Он заскользил по мокрой палубе и, сокрушив фальшборт, рухнул в беснующуюся пучину. Ящик с моим бывшим самолётом стоял рядом, но шторм его пощадил.
Буря, бушевавшая всю ночь, утром стихла.
Пароход встретил конвой – республиканские военные корабли, – они охраняли его до самого порта назначения – Картахены.
Но небольшой порт был забит транспортами под флагами разных стран. У причала не было свободного места. Встречавший все пароходы с Родины военно-морской атташе Советского посольства Николай Герасимович Кузнецов – впоследствии адмирал флота, – которого называли в Испании «Дон Николасом», сказал капитану:
– Нет смысла разгружаться здесь. Когда ещё дойдёт очередь, а сейчас дорог каждый день! Идите в соседний порт Аликанте. Вас ждёт не дождётся генерал Дуглас. Сейчас позвоню ему.
Когда огромный корабль ошвартовался у причала в Аликанте, первым поднялся на борт плотный, черноволосый человек без шляпы, в жёлтой кожаной куртке. К нему бросились добровольцы. Многие из них знали в лицо известного авиационного командира – комбрига Якова Владимировича Смушкевича.
– Как хорошо, что вы нас встретили, товарищ комбриг! – обрадовался один из прибывших лётчиков.
Его прервал черноволосый:
– Здесь нет комбригов. И я больше не Смушкевич. Я – Дуглас. Запомните! И у вас будут новые имена… С приездом, товарищи!
Пароход был уже окружён толпой горожан. В Испании очень трудно, почти невозможно сохранить что-нибудь в тайне. Только началась выгрузка, а всё Аликанте уже знало, что Советский Союз прислал не только шоколад и бинты, но и самолёты.
Каждый новый большой ящик, поднимаемый стрелой крана, встречали радостными возгласами:
– Вива Руссиа Совиетика! (Да здравствует Советская Россия!)
Летели вверх береты, шляпы, косынки.
Выгрузка ещё не окончилась, когда в небе над портом показалось несколько немецких бомбардировщиков. Вокруг парохода забили фонтаны от разрывов бомб, падавших в воду. И тотчас же заговорили пулемёты и орудия. В небе распустились фантастическими цветами разрывы зенитных снарядов. Фашистские лётчики повернули обратно.
По всей дороге от Аликанте до ближайшего аэродрома Лос-Алькарес народ восторженно приветствовал грузовики с большими зелёными ящиками и сопровождавших их русских лётчиков и механиков.
Вдоль шоссе на обочине стояли объёмистые, оплетённые соломкой бутыли с вином, бидоны с молоком, корзины с апельсинами, лежали похожие на мельничные жернова круги сыра. Крестьяне останавливали машины и буквально навязывали угощение. Отказаться было нельзя – ведь стакан домашнего вина и кружка молока предлагались от чистого сердца, в знак любви и уважения к «Совиетикос».
– Прямо демьянова уха получается, – жаловался Дуглас, но ничего не мог поделать и запивал тепловатым молоком набившие оскомину апельсины.
Глядя на него, то же делали и остальные.
От щедрого испанского гостеприимства кой у кого заболели животы и закружились головы.
Автоколонна медленно, с остановками, продвигалась мимо деревень, окружённых оливковыми рощами. Прогромыхала она и по мощённой камнями мостовой старинного городка. Там, прямо на тротуарах, под полосатыми тентами, стояли столики кафе. Сидели и шумно разговаривали люди с винтовками, зажатыми между колен. Высокая девушка с розой в иссиня-чёрных волосах вытащила из блестящих ножен длинную драгунскую саблю и приветственно помахала ею. Лётчики, смеясь, отдали честь воинственной красавице.
Аэродромом служило зелёное поле у старинного замка, принадлежавшего сбежавшему маркизу. Стены его полутёмных залов были увешаны портретами предков хозяина, щитами, алебардами, охотничьими трофеями – кабаньими мордами и оленьими рогами. Новые хозяева замка использовали ветвистые рога как вешалки. На них болтались кепки, кожаные куртки, грязные комбинезоны.
Самолёты собирали, забыв про отдых и сон. Вместе с советскими специалистами трудились испанские механики, в ходе работы знакомясь с новыми для них машинами.
Через четыре дня на аэродроме выстроились советские самолёты.
Это были двукрылые истребители «И-15», с тупой, несколько вздёрнутой передней частью фюзеляжа, «И-16», с одной парой коротких широких крыльев.
Испанцы любят меткие прозвища. Тупорылые «И-15» сразу назвали «чатос», что значит «курносые». Короткокрылые «И-16» окрестили «москас» – «мошки». Эти прозвища привились, и всю войну, где бы в Испании ни появлялись наши «ястребки», их любовно называли «чатос» и «москас».
В конце шеренги стоял похожий на стрекозу «Р-5». Ему очень обрадовался Дуглас. Самолёт-разведчик нужен был до зарезу, ведь на истребителе далеко не улетишь.
С простым, не капризным «Р-5» быстро освоился его новый бортмеханик – Карлос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117