— Так, втереться в доверие к фюреру Штирлицу, то есть к вам, Степан Федорович, уже вполне удалось. Гитлер в нем, то есть в вас, Степан Федорович, души не чает!— … И, пользуясь безграничным доверием фюрера, путем интриг безнаказанно губит всю рейхсканцелярию, — продолжил мой клиент, — потому что оказывается инопланетным наймитом. Что было дальше, я, к сожалению, не помню. Помню только, что последний акт называется «С бластером наголо». Какая-то кровавая разборка, наверное, в финале. Михалыч славится именно такими поворотами сюжета. Он просто обожает беспросветно-мрачные концовки. А от хэппи-энда у маэстро, по его собственному признанию, возникает депрессия, диарея и мигрень…— Какой маразм!— Напротив — авангард! Прогрессивная трактовка банального сюжета!На столе зазвонил телефон. Одновременно со звонком забарабанили в дверь. Штирлиц — Степан Федорович заметался.— Сюда идут! Открывать? Не открывать? Отвечать на звонок? Не отвечать? Как мне себя вести с этими фашистами? Что мне вообще делать? Что нам делать?— Рассуждая здраво, единственно верное решение — драпать из этого временно-пространственного периода. Но вот незадача — машины времени у нас нет. А раз уж мы тут застряли надолго, придется жить по здешним законам…— Какие тут законы! Тут же все… перевернуто! Здесь все ненастоящее!— О чем я и говорю! Историю нельзя переиначивать! Существенные изменения ведут к Временному Катаклизму и, следовательно, к полному апокалипсису! Очень скоро этот мир разлетится на части, как поезд, сошедший с рельсов!— А мы? А что нам делать?..— Сохранить человеческую историю в ее первозданном виде, — сформулировал я. — То есть расхле-бать то, что вы невольно наворотили. Единственный способ ликвидировать глобальную катастрофу — это… ликвидировать ее как можно скорее. Конечно, никаких инопланетян с бластерами. Штирлиц — есть Штирлиц. Вы «Семнадцать мгновений… » смотрели? Вот вам и инструкция к действию. Разогнать к едрене фене партизан с секирами. Чего они тут напартизанят? Еще угробят фюрера раньше срока, и история пойдет по другому пути. И не будет тогда никакой мировой цивилизации, то есть будет, но совсем другая, где нет места для Степана Федоровича в частности и для всех его современников в общем. Так, что еще? Зулусы? Зулусов — в шею! Тут и без них, извергов, охотников за головами хватает. Паулюс по вашей милости поехал сложить свою голову под Сталинград? Ну, это, пожалуй, оставим, это — исторически достоверно. Но Гиммлера вы, Степан Федорович, рано выключили из игры. Это вы погорячились. Кто будет главнокомандовать «вервольфом», «фольксштурмом» и «Вислой»? Кто будет интриговать с заокеанскими империалистами?— Штирлиц! Что с вами, Штирлиц?! — Я узнал тенорок своего тезки фюрера. — Вы живы? Вы здесь? Я беспокоюсь!— Я не могу с ним разговаривать! — зашипел Степан Федорович. — Что, если он уличит меня в некомпетентности? Что-нибудь заподозрит и велит запытать насмерть в гестапо? Мне нужно хоть немного войти в курс дела! Не могу же я… импровизировать. Я же не шпион какой-нибудь. И даже не актер. Я бывший учитель и уборщик!— Штирлиц! Отвечайте!.. Да замолчите вы, Геринг, вас не спрашивают! Что-о? Это мой-то Штирлиц спрятался в своем кабинете от опасности! Это он-то — паршивый трус?! Думайте головой, о чем говорите, а то велю ее срубить! И не посмотрю на то, что она недавно травмирована… Штирлиц!— Может, все-таки стоит открыть дверь? — предложил я. — Хотя бы для того, чтобы меня представить рейху. А то ведь что получается: вас каждая собака знает, а меня то рогатым назовут, то уродом, то нечистью, а то — подозрительным типом в американских штанах. Давайте я буду вашим, к примеру, телохранителем, Степан Федорович? Степан Федорович?!Степан Федорович исчез. Только что стоял посреди кабинета — и нет его. Лишь подрагивает дверца высокого шкафа, расположенного рядом со столом.— Штирлиц!— Степан Федорович!Что такое? Ни под столом, ни за креслом, ни даже за занавесками его нет.— Степан Федорович!Взывая к клиенту, я шагнул в шкаф, намереваясь вытащить оттуда злостно уклоняющегося от своих обязанностей шпиона за шиворот. А дальше… Я даже не понял, что произошло. Копыто провалилось в пустоту, вслед за копытом провалились все прочие мои части в комплекте с собственно телом. Сырой сквозняк засвистел у меня в ушах. Пролетев несколько метров в тесной темноте, я грохнулся на что-то мягкое, дергающееся и пыхтящее. ГЛАВА 4
— Больно же! Слезьте с меня немедленно!— Извините. Нечего было постыдно капитулировать. Геринг, конечно, грубиян, но в вашем случае он оказался прав. Трус — вот вы кто.— Да, я смалодушничал, — радостно заявил нимало не смутившийся Степан Федорович, — зато мы успешно сбежали!— Ага. Куда? — Что?— Куда, говорю, сбежали?Степан Федорович помедлил с ответом, оглядываясь по сторонам. Да, здесь было на что посмотреть. Судя по всему, мы попали в секретную лабораторию прославленного разведчика. С низкого потолка светили забранные в металлический намордник электрические лампочки. Подвальные стены сочились плесенью, под ногами звенел камень. А вокруг на беспорядочно расставленных столах громоздились колбы, колбочки, колбищи, пробирки, штативы, уродливые и неуклюжие перегонные устройства и какие-то вовсе несуразные приборы, опутанные проводами, громоздкие и непонятные. Это было бы похоже на школьный кабинет химии, если бы не понуро свесившие черепа скелеты, то тут, то там прикованные ржавыми цепями к каменным стенам.— Это, наверное, старинное подземелье, — почему-то шепотом проговорил Степан Федорович, — а Штир… то есть я — его когда-то случайно обнаружил и устроил в нем небольшую лабораторию для личных целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91