Я и не отвечал. Я просто наблюдал за удивительными метаморфозами, терзавшими тело несчастного моего клиента.
— И зря вы беспокоились, досточтимый Зигфрид, — проговорил я. — По-моему, все получилось как надо. Ваше хроническое невезение не успело как следует напакостить мощному заклинанию…— Какой стыд! Какой позор! — Голос Степана Федоровича стал писклявым до невозможности. Даже смешно было: этакая громадина, а пищит, как какой-нибудь продырявленный резиновый ежик. Нет, правда, очень смешно…— Перестаньте ржать!— Кхм… Гм… Хи… Извините, сейчас сосредоточусь… Хо-хо-кхе… Кажется, все. Больше не буду. Только постарайтесь поменьше разговаривать. Или попробуйте басить, что ли…— Вы издеваетесь!— Что вы, как можно! Ну, если только самую капельку…Мой клиент наконец-то перестал расти. Он замер, охлопывая себя громадными ручищами по громадному обнаженному телу — шлепанье установилось такое, будто на сильном ветру трепетала сразу сотня флагов. Разорванные в клочья тряпочки, бывшие когда-то его одеждой, валялись кучкой на снегу.— А в принципе, неплохо, — успокоившись немного, определил Степан Федорович. — Отрадно чувствовать себя не козявкой, а исполином. Какие у меня большие руки! Какие большие ноги! Какие большие… Адольф! — взвизгнул он. — Что это такое? Почему у меня такая чудовищная грудь! Я и так здоровенный, мне не нужны лишние объемы!Я протер глаза. Адово пекло, опять осечка!— Уберите немедленно эти шары! Ужас! — бушевал мой клиент.— Да в чем тут ужас? — уговаривал я, лавируя между колонноподобными ногами. — Да остановитесь же! Вы меня затопчете! Подумаешь, грудь!— Это не грудь! Вот раньше у меня была грудь, а теперь — сиськи! Сиськи!— Да в чем проблема-то? Сиськи как сиськи. И еще какие! Памела Андерсон обзавидуется. А с другой стороны, все уравновешено — кое-где прибавилось, а кое-где и убавилось.— Где убавилось? — насторожился Степан Федорович.— Э-э… ну, там…— Где? Я не вижу из-за этих двух баллонов!— Зато мне прекрасно видно. Снизу, знаете ли, удобнее смотреть.Степан Федорович, склонив голову, все-таки умудрился заглянуть в просвет между своими выдающи-мися буферами, увидел — и пронзительно заверещал и снова затопал ногами.— Степан Федорович! — заорал я, увертываясь от летящих в меня комьев снега. — Спокойнее!!!… Или мне его теперь не стоит называть Степаном Федоровичем? Заклинание удалось на славу. Камешек желания сработал безукоризненно. А в том, что мой клиент превратился не в великана, как я планировал, а в самую настоящую великаншу, притом голую с головы до пят, следует винить самого клиента. Вернее, его проклятую черную полосу невезения… Что ж, так даже лучше. Так даже больше подходит для моего плана.— Стоять!!! — рявкнул я так, что у меня самого заложило уши. — Смирно!Мой клиент застыл по стойке смирно, моргнул и немедленно переменил положение «руки по швам» на классическую позу Венеры, выходящей из пены морской.— Так-то лучше…— Отвернись, бесстыдник!— Чего я там не видел… Скажите лучше, как мне вас теперь называть? Неудобно будет при людях величать этакую массивную красавицу Степаном Федоровичем.— Мне не до шуток!— Какие шутки? Я серьезно… Имя подходящее вам стоит подобрать. Какое-нибудь… ходовое в здешних широтах. Брумгильда — вот! Нравится?Степан Федорович всхлипнул:— Не хочу быть Брумгильдой…— Куда деваться? Понимаю, что тяжело постоянно переименовываться, но сами согласитесь: «Степан Федорович, поправьте подол», «Штирлиц, не злоупот-ребляйте помадой» — совсем не звучит. Равно как и: «Зигфрид, у вас лифчик расстегнулся… »— Я совсем голый! То есть голая… — пустил слезу мой клиент.— Так, тихо… Тихо! Довизжалась, тетенька? Дотопалась ногами? Сюда кто-то идет. Действуем, как договаривались!Из-за ближайшего валуна выглянула обширная волосатая морда, даже не морда, а сплошная клочковатая борода с посверкивающими глазками и мокрым красногубым ртом.— Ы-ы-ы… — удивленно проговорила морда.— Здравствуйте, — пискнула моя Брумгильда. Ледяной великан вышагнул к нам навстречу во весь свой небывалый рост. Был он похож на средних размеров водонапорную башню, целиком обросшую седоватой шерстью. Кривые ножищи сгибались под тяжестью несуразного корпуса, мохнатые лапы свисали до земли.Я инстинктивно схватился за Нотунг. Меч напряженно зазвенел натянутой стрелой, и мне стоило немалых усилий удержать его в руках.— По-позвольте приветствовать пре-представителя славного племени ледяных гигантов, — заикаясь от страха, затараторил Степан Федорович. — Дозволено ли мне увидеть почитаемого короля Кьярли, будь прославляемо его имя во веки веков?Етун оттопырил губищу и прогудел в ответ на изысканное обращение:— Баба! — при этом ткнув корявым пальцем в сторону Брумгильды.Мою персону он оценил с той же лаконичностью: — Еда!— Хам! — неожиданно взвизгнул Степан Федорович. — Не потерплю фамильярности!— Ы-ы-ы?— А то, что слышал! Ледяной гигант нахмурился.— Баба! — повторил он с интонацией, в которой ясно прочитывалось: «Не ерепенься! », и требовательно протянул вперед растопыренные ручищи. — Ы-ы-ы!Степан Федорович вздрогнул и потерянно оглянулся.— Он, по-моему, меня совсем не слушал. И смотрит он как-то странно… Чего ему надо, а, Адольф?— А то сам не понимаешь… Эй ты, дитя природы! — надсаживаясь, крикнул я. — Видал мой меч?— Ы?— Будешь приставать к девушке, отрублю приставалку подчистую. А вообще-то мы мирная делегация с холмов. Веди нас к Кьярли!На протяжении всего высказывания великан ковырял в носу, не сводя глаз с обнимающей самое себя Брумгильды. Но когда я, приняв боевую стойку, демонстративно взмахнул Нотунгом, он показал мне колоссальных объемов кулак и недвусмысленно предупредил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91