Никто, кроме. Ренье, вестника беды, и дяди Адобекка.
Слышно было, как в кухне работает дядина стряпуха Домнола: она прикасалась к тщательно вычищенной медной посуде так, словно то была великая святыня, и крошила овощи столь благоговейно, будто воистину вершила обряды в некоем храме.
Прежде, когда Ренье испытывал беспокойство, он всегда заходил в кухню и смотрел на Домнолу. Она представлялась ему оплотом, основанием Правильного Порядка Вещей. И коль скоро Домнола находится на кухне и проводит свои неизменные таинственные ритуалы по превращению груды продуктов в произведения искусства, то и мирозданию в общем и целом ничто не грозит.
Ренье слушал сдержанный стук кухонного ножа, аккуратные шажки, выверенные за годы перемещений по кухне. «Неужто все это сейчас будет разрушено?» – подумал он в страхе.
Выше несколькими этажами приглушенно звучали клавикорды. Старший брат Ренье, Эмери, играл. В последнее время Эмери сочинял какую-то грандиозную симфонию: должно быть, упорядочивал впечатления от своей поездки по королевству. Музыка была для Эмери таким же способом приводить вселенную в порядок, каким служила для Домнолы ее кропотливая работа по изготовлению супов, изобретению тортов, созданию бифштексов и алхимическому претворению десяти ингредиентов в единый соус.
Об Эмери можно было сказать, что он думал и чувствовал с помощью музыки: музыка являлась частью его естества. Почти наверняка сейчас рядом с Эмери находится Уида женщина, которую он привез из своего путешествия. Его добыча, его трофей. Девушка, предназначенная в жены для принца Талиессина.
Уида не нравилась ни Ренье, ни Адобекку; вряд ли она понравилась бы и принцу, но выбора у Талиессина не было: последний в роду эльфийских королей, он обязан жениться на чистокровной эльфийке и вернуть эльфийское благословение земле королевства.
Много поколений подряд представители эльфийской династии заключали браки с людьми, и кровь их становилась все более человеческой. Для Талиессина надежды на брак по любви не оставалось: недавно родившийся ребенок от его возлюбленной Эйле не имел ни одного эльфийского признака.
Уиде предстояло стать нелюбимой женой, своего рода жертвой династического брака. Талиессин и после свадьбы имел бы право содержать любовницу и открыто пренебрегать супругой; эльфийской же принцессе предстояло томиться в одиночестве все отпущенные ей долгие годы.
И все же она согласилась.
Уида приехала в столицу вместе с Эмери совсем недавно и еще не была представлена при дворе. Талиессин ни разу не видел свою будущую невесту и, разумеется, не испытывал никакого желания ее увидеть.
Для чего ему какая-то неизвестная эльфийская дева? Он уже сделал свой выбор. У Талиессина была Эйле. Простая девушка из деревни, швея при королевском дворе. Веселая и милая, с конопушками на лице и руках. Эйле, которая родила для своего принца сына, мальчика без единой приметы Эльсион Лакар и все-таки ужасно похожего на отца: с причудливо изогнутой верхней губой и диковатыми раскосыми глазами.
Эйле. Теперь она мертва.
– Как все случилось? – спросил Адобекк.
Племянник осторожно зашевелился, огляделся по сторонам, словно в поисках поддержки, поежился. Адобекк ощутил брезгливую жалость по отношению к этому недотепе. И ведь юнец изображал из себя бывалого придворного, столичного жителя… До сих пор у Ренье недурно получалось, следует признать. Вполне недурно. И вот – такая ошибка! А последствия могут быть непоправимыми.
Адобекк любил своих внучатых племянников, обоих: и Эмери, законного сына Оггуль, давно умершей племянницы, и Ренье, ребенка незаконного, чье появление на свет и дальнейшее существование было скрыто от людских глаз.
Считалось, что у Адобекка не два внучатых племянника, а всего один – по имени Эмери. Братья не без успеха выдавали себя за одного человека: внешне они были похожи, а разница в возрасте между ними составляла меньше года. Те немногие, кто видел их вместе, понимали, насколько они отличаются друг от друга: веселый Ренье, любимец женщин, и мрачноватый Эмери, погруженный в свои грезы сочинитель музыки; но в большинстве своем люди ненаблюдательны и разницу в поведении «Эмери», который представал то серьезным, то легкомысленным, то хмурым и высокомерным, то простым и разудалым, приписывали обыкновенным скачкам настроения.
Игра с двойниками пригодилась Адобекку, когда враги правящей королевы приступили к активным действиям. Герцог Вейенто, потомок старшей ветви древней семьи, основавшей королевство, открыто претендовал на корону. Особенно теперь, когда эльфийская династия готова была иссякнуть.
До трона герцогу оставалось сделать лишь два небольших шага. Требовалось предотвратить любую возможность эльфийского брака для принца, а после устранить самого принца. Так, чтобы после смерти Талиессина не осталось наследника.
Поиски эльфийской невесты представляли немалую опасность: за любыми попытками такого рода бдительно следили люди герцога. Поэтому поисками занимался Эмери – тайно. А Ренье, вполне открыто, жил при дворе, дружил с принцем и выдавал себя за старшего брата. Таким образом миссия Эмери сохранялась в строжайшем секрете.
И вот теперь бегство принца поставило под угрозу будущее всего королевства. Планы, разрабатываемые и осуществляемые годами, могли рухнуть в любое мгновение. Ренье и сам чувствовал себя достойным жалости и отвращения.
– Можно, я сяду? – пробормотал он и тут же плюхнулся, не разбирая, в большое дядино кресло.
Адобекк выразительнейшим образом поднял бровь, однако комментировать этот поступок никак не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143