«Что ж, – думал Талиессин, – пожалуй, люди Вейенто были бы сейчас для нас весьма кстати. Мы нанялись бы к нему охранять рудники. Меньше всего дорогому герцогу придет на ум разыскивать принца Талиессина у себя под носом. Да, это было бы забавно… Особенно если кто-нибудь из людей Вейенто распознал бы в Гае, капитане наемников, эльфа».
По счастью, в охотничьем домике за частоколом никого не оказалось. Только следы недавнего присутствия какого-то военного отряда.
В одной из комнат Талиессин обнаружил разбитую посуду, порванную одежду, пятна крови. Там до сих пор пахло бедой: отчаянием, быть может – неволей. И – полная неизвестность касательно участи тех, чья кровь осталась в доме.
Но Хейта, побывав здесь, пришла в неистовый восторг: она обнаружила несколько дорогих предметов, явно принадлежавших женщине: гребешки, обрывки лент, наборный поясок, туфельки.
– А мужчины еще болтают, будто девочка не может быть бандитом, – ликующе объявила Хейта Талиессину, вплетая мятую ленту в свои косматые волосы.
Он не стал возражать.
Едва только начало светать, Талиессин вышел проверить частокол. Пришлось укрепить несколько бревен и заменить брус на воротах, но в общем охотничий домик действительно выглядел настоящей крепостью. Талиессин остался доволен.
Он пересчитал своих соратников: двадцать четыре человека. Двадцать пять, включая Хейту. В доме им будет тесновато. Кое-что из продуктов обнаружилось в кладовых. По мнению громилы с плоским лицом и крохотными глазками – этот крестьянин, несмотря на свою неприглядную внешность, хорошо считал и отличался на удивление уравновешенным характером, – еды хватит на два дня. «Потом мужички возмутятся», – добавил он с таким видом, словно сам не принадлежал к числу «мужичков».
Его звали Сиган. В деревне у него остались жена и пять детей, но почему-то Сиган о них совершенно не беспокоился. Когда Талиессин спросил об этом, Сиган небрежно махнул рукой: «Надоели».
– Как думаешь, – спросил Талиессин, – скоро ли придут солдаты?
Сиган глянул на розовеющее небо.
– Лучше бы поскорее, – отозвался он. – Мы их тут побьем, съедим здешние запасы, а заодно избавимся от лишних людей…
– И на север, – заключил Талиессин. – Да?
Сиган перевел взгляд на него, коротко рассмеялся.
– Да, – подтвердил он.
Талиессин пожал плечами:
– Я и сам об этом подумывал.
– Вот и договорились, – сказал Сиган и ушел в общую комнату, откуда доносился разноголосый храп.
Талиессин вскоре последовал за ним. Остановился в дверях, рассматривая спящих. Позавчера он еще не знал об их существовании, а сегодня свяжет с ними свою жизнь. Эльсион Лакар могли нарушить любую клятву, только не такую; и с каждым мгновением Талиессин все больше ощущал себя истинным потомком эльфийских королей. «Наверное, все дело в том, что я оказался в Медном лесу, – думал он. – Здесь слишком жива память о короле Гионе и его возлюбленной. А может быть, я просто взрослею…»
Он медленно обводил глазами своих людей, одного за другим, подолгу задерживаясь на них взглядом. Тот, с серенькой лысинкой, тоже был здесь. И костлявый верзила. И благообразный селянин с кудрявыми волосами, лет тридцати. И еще драчун со шрамом на лбу. Белобрысый подручный мельника. Предстоит запомнить двадцать четыре лица, двадцать четыре имени. Даже если после сегодняшнего столкновения с солдатами некоторые имена и лица ему больше не понадобятся.
Талиессин устроился возле самого выхода из комнаты и сидя заснул – сам не заметил как.

* * *
– Идут, Гай! Они идут! кричала, приплясывая в дверях, Хейта. – Вставайте, берите оружие! Они здесь.
Мужчины зашевелились. Талиессин снял со стены старый охотничий рог и не задумываясь дунул. Из раструба вылетела пыль, за ней – сиплый, сдавленный звук. Талиессин откашлялся и дунул вновь: тревога разлетелась по дому, прочищая головы спящих. Люди вскочили, потянулись к оружию.
– Берите пики, охотничьи луки – кто умеет стрелять; мы слишком долго спали! – кричал Талиессин. – Не бойтесь! Хейта, будешь бросать камни.
– Я умею сбивать птиц из пращи, – похвалилась она, снимая с пояса какую-то грязную, разлохмаченную веревочку с ремешком.
– Умница, – бросил Талиессин. – Убей их капитана, и я сделаю тебя моей любовницей.
Он отправил пять человек с луками на крышу дома, десятерых – защищать ворота, а сам с оставшимися обошел весь частокол кругом. В первый раз они осматривали укрепление при плохом свете, уставшие и вполне могли что-нибудь пропустить.
За частоколом, совсем близко, фыркали кони, слышны были голоса. Один раз что-то стукнуло прямо в частокол; удар отозвался у Талиессина во всем теле: он как раз стоял возле самого бревна, чуть ли не приложив к нему ухо.
– Копьем ткнули, – сказал равнодушно Сиган. Он не отходил от Талиессина, будто взялся охранять его. – Проверяют, не покачнется ли. Решили, должно быть, что частокол у нас ветхий.
– Интересно, что они нам посулят, когда предложат сдаться? – заметил Талиессин.
Сиган посмотрел на него сонно.
– Ничего не предложат… Станут они с нами разговаривать.
Талиессин криво улыбнулся. Кажется, он допустил ошибку, рассуждая о своем мнимом опыте участия в мятежах. К счастью, Сиган не стал обращать на это внимания. Не столько личность Гая занимала рассудительного крестьянина, сколько крепость, которую им предстояло удерживать.
– По гладкой стене на колья им не забраться, да и разломать – надо потрудиться. – Сиган по-хозяйски ощущал пару бревен. – Выдержат. Колодец тут есть? Надо бы водой облить, не то подожгут нас… – Он вздохнул перевел взгляд на своего собеседника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143