- С того дня прошло две недели, - медленно проговорил Аз Гохар. - За это время вы его видели?
- Да, - кивнул отец Федерико. - Он приходил ко мне в этот понедельник.
- Как вам показалось, он успокоился?
- Частично. Он сказал, что перестал слышать голос, хотя кладбище по-прежнему вызывает у него ужас, и он не согласился бы пойти туда ни за какие сокровища в мире… И еще он сказал, что стал слышать шорох прибоя.
- Шорох прибоя? - медленно повторил Аз Гохар, чувствуя, как на спине выступает пот.
- Он сказал, что однажды в детстве побывал на море и навсегда запомнил шорох прибоя - незабываемый звук, когда морские волны трутся о прибрежную гальку. Теперь этот звук он услышал в Террено.
Аз Гохар молча закрыл глаза.
«Это случилось, - тупо запульсировало у него в голове, - Мы старались не допустить этого, но это случилось…»
- У вас есть адрес этого человека? - спросил он, стараясь не выказать священнику всей глубины охватившего его ужаса.
- Да.
- Вы должны дать мне его.
- Хорошо, - священник кивнул. Он хотел было подняться, чтобы взять бумагу и ручку, но Аз Гохар остановил его:
- Подождите!.. Закончите сначала то, что начали, отец Федерико. Что еще произошло в этом городе?
Священник помедлил.
- В Террено начали пропадать люди, - протянул он. - В одной из семей моего прихода исчез молодой человек. Двадцать шесть лет, женат, двое детей… Полторы недели назад он не вернулся с работы. В приходе отца Винченцо пропали двое мужчин примерно тридцати лет. Никто не знает, куда они могли деться. Родственники заявили в полицию, но результатов пока нет.
- Они не могли просто уехать из города?
- Нет, у всех троих были семьи. Пропавший человек из моего прихода был любящим отцом. Он не мог бросить детей…
Слова священника заставили Аз Гохара задуматься. С одной стороны, исчезновение людей могло не иметь ровным счетом никакого отношения к истории смотрителя чимитеро ди Джовани, с другой, оно могло иметь к ней самое непосредственное отношение, и тогда… На мгновение он прикрыл глаза, чувствуя, как страх серой кошкой скребется по позвоночнику.
Тем временем отец Федерико встал из-за стола, подошел к шкафу с книгами и, достав из него потрепанную Библию, сказал:
- А неделю назад кто-то исписал краской двери церкви. Красной краской из аэрозольного баллончика написали четыре слова… Я закрасил надпись, но перед этим ее сфотографировал.
Священник раскрыл Библию и вытащил из нее фотографию.
- Я не знаю, что означают эти слова, хотя сделаны они на латыни… - Он протянул снимок Аз Гохару - Может быть, вам они что-то скажут?
Бен Аз Гохар взял протянутую ему фотографию и, перевернув ее, увидел двери главного входа церкви Сант-Антонио ди Франчезе.
В следующую секунду он почувствовал, как земля выскользнула у него из-под ног, а сердце остановилось. На мгновение ему захотелось закричать и стать маленьким, вернуться в свое детство и не знать этого кошмара, кровью алеющего на дверях церкви.
«Винсет гоаль Вассах Гул…» - кричали ярко-красные буквы на снимке, Аз Гохар знал продолжение этой фразы. И знал, что она означает для этого города…
Без пятнадцати час Доминик Пальоли подъехал к своему дому в южной части Вилладжо-Верде, заехав в гараж, заглушил двигатель, выбрался из машины и через внутреннюю дверь гаража прошел в дом.
Из глубины квартиры до него донеслись звуки открывающейся дверцы духовки, звон кастрюль и обрывки веселой неаполитанской песни - жена готовила обед.
Доминик прошел по длинному коридору, ведущему из гаража внутрь дома, и оказался на кухне. Жена стояла лицом к плите и перекладывала пышущие жаром пончики с противня на поднос.
- Сара, мне кто-нибудь звонил?
Подойдя к столу, Доминик взял стоящий на нем графин с морсом, налил полную кружку и осушил ее несколькими глотками.
- Чертова жара, - проворчал он, подхватывая один из пончиков с противня. Пальцы словно огнем обожгло, и он бросил пончик на тарелку.
Жена несильно ударила Доминика ладонью по пальцам.
- Сорок лет уже, а все, как ребенок, с плиты хватаешь… Сейчас будем обедать.
- Сара, мне кто-нибудь звонил? - повторил Доминик, не обращая внимания на слова жены.
Налив еще одну кружку, он принялся есть обжигающий губы пончик, запивая его кисло-сладким морсом.
- Звонили, - ответила Сара. - За последний час - раз пять или шесть.
- Кто?
- Не знаю.
- Просили что-нибудь передать?
- Нет. Сказали только, чтобы ты им перезвонил, если появишься. Я записала номер.
- Где он?
- На столе, рядом с телефоном.
Бросив на тарелку еще один пончик, Доминик вышел из кухни.
- Они сказали, что будут звонить через каждые пять минут, - прокричала Сара, выглядывая в коридор.
- Когда звонили последний раз? - спросил Доминик, останавливаясь у телефона, стоящего на маленьком столике в прихожей.
- Минуты четыре назад.
Доминик взял клочок бумаги, на котором Сара карандашом выписала номер, пробежался глазами по цифрам, прыгающим словно в нелепом танце, и невольно нахмурился - номер был телефоном «диспетчерской». Специальный телефон, действующий для обмена сообщениями между его людьми. Кто-то сбросил ему сообщение на автоответчик «диспетчерской»? Но почему не позвонили прямо домой?
Доминик не успел обдумать возникший вопрос - телефон, стоящий на столике, резко зазвонил, заставив его вздрогнуть. Он позволил ему прогреметь пару раз и лишь тогда поднял трубку.
- Да?
- Сообщение для «номера первого», - проговорил оператор «диспетчерской», узнав голос Пальоли.
- Тип сообщения?
- Разряд «Б».
Доминик задумался. Разряд «Б» предполагал наличие информации, не предназначенной для посторонних ушей. Стоит ли доверять такую информацию телефону Он всегда опасался прослушивания, справедливо полагая, что посадить «жучок» в телефонный аппарат - задачка для первоклассника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53