Кровь текла, даже не думая сворачиваться.
– Сейчас будет больно, – предупредил я, щедро поливая Мэтти содержимым фляги.
Он взвизгнул. Горячительное зашипело, соприкоснувшись с порченой кровью. Прости, пожалуйста, но я должен позаботиться и о своей безопасности... Я нагнулся и начал слизывать выступившую на ранах пену.
– Что... ты... делаешь?.. – задыхаясь от боли и от удивления, выдавил из себя маг.
– Не мешай. Не задавай вопросов и ничего не бойся. Обещаю, все будет хорошо. – Я на несколько вдохов оторвался от окровавленного живота.
Глазам стороннего наблюдателя (если бы таковой вдруг очутился в столь ранний час в столь неподходящем месте) предстало бы весьма пикантное зрелище... Сразу и не поймешь, чем мы занимаемся: Мэтти время от времени постанывает и скребет пальцами по земле, а я, не поднимая лица, энергично двигаю головой в месте, которое чуть выше того, где...
Горько-стальной привкус остаточной магии, соленая терпкость крови и сивушный аромат грубо очищенного пойла адской смесью плескались у меня во рту. Я едва успевал сплевывать в сторону сгустки, обильно сдобренные собственной слюной. Легко сказать: зализать такие длинные раны! Наконец я устало, но довольно выпрямил спину. Кровь больше не текла – относительно ровные бурые дорожки остекленевшей жидкости – вот и все, что осталось.
– Дальше занимайся лечением сам. – Я пополз к телу шадды.
– Как... как ты это сделал? – О, у нас уже и голосок окреп?
– Расскажу. Потом. Когда ты выздоровеешь. Кстати, у тебя есть всего пара минут, чтобы активировать что-нибудь лечебное...
– Почему? – насторожился он.
– Потому что тебя ожидает продолжительный, здоровый, но беспробудный сон, – устало объяснил я, вырезая из ложбинки на груди женщины металлическую загогулину и пряча ее в мешочек.
– Сон?
– Все вопросы – потом!
Я поднялся на ноги, качаясь из стороны в сторону, как травинка на ветру. Все, мои силы исчерпаны. Совсем-совсем-совсем. Не помню, как доплелся до телеги и рухнул на свое «лежбище», потому что приближался извечный кошмар.
Моя головааааааа!
Если вам не посчастливилось свести близкое знакомство с головной болью, вы меня не поймете. Впрочем, я бы не пожелал и самым злейшим врагам такой доли, на которую был обречен сам... Казалось, что надбровные дуги опухли и из-за этого трудно открывать глаза. Затылок отяжелел настолько, что я не решался сидеть или стоять. На этот раз волна пробежала по лбу и угнездилась в висках. О нет, это была не резкая боль, не спазмы, не покалывание... Это была боль в прямом смысле слова отупляющая. Мир вокруг сливался в один грязно-серый комок слизи, которая залезала в уши, забивала нос, мешая дышать, наплывала на глаза... Проваливаясь в колодец очередного приступа, я думал только об одном: а будет ли у меня еще одно утро?

* * *

Думаете, головная боль – достаточная причина для желания некоторое время пребывать в состоянии полного покоя? Нет, нет и еще раз – нет! В чем я и убедился, когда сонные чары угасли вместе с накром на груди оборотня. Разумеется, пробуждение людей и животных происходило постепенно, но все же гораздо быстрее, чем устроило бы вашего покорного слугу. В сложившейся ситуации радовало только одно: поскольку шадда мертва, то и мои мучения должны прекратиться с минуты на минуту...
Шкура, под которую я зарылся в тщетной попытке спрятаться от невзгод окружающего мира, полетела в сторону. Я недовольно разлепил глаза, чтобы тут же встретиться взглядом с хозяином обоза, имевшим весьма бледный вид.
– С тобой все хорошо? – Первый же вопрос поверг меня в ступор.
Да какое тебе дело до меня, дядя? Ну увидел, что я на месте, успокойся и ступай себе! Должно быть, моя апатия произвела еще более удручающее впечатление, чем прежде, потому что купец продолжал нагнетать ситуацию:
– Оборотень тебя не поцарапал?
– Какой еще оборотень? – Я решил на всякий случай не показывать своей осведомленности об истинном положении дел.
– Повреждений нет? – О, теперь еще и Бэр будет интересоваться моим благополучием!
С ума они, что ли, сошли? Все и разом? Причем на почве заботы обо мне...
– Оставьте меня в покое, – буркнул я, отворачиваясь от совершенно неугодных в данный момент собеседников.
Хозяин обоза и лучник переглянулись, дружно схватили меня за ноги и поволокли с телеги. Я цеплялся за все, что мог, но справиться разом с двумя здоровыми мужиками – непосильная для меня задача даже в лучшие времена. Поэтому в считанные секунды я оказался на земле. Но на этом злоключения и не думали заканчиваться: штаны и фуфайка резво поползли с моего разбитого тела в противоположные стороны. Я визжал и брыкался, но сколько-нибудь сильного впечатления ни мой голос, ни мои телодвижения не произвели, и вскоре каждый дюйм обнаженной кожи был тщательно ощупан и осмотрен на предмет царапин. Разумеется, кроме следов ушибов, ничего и быть не могло – не такой уж я дурак, чтобы проливать свою драгоценную кровь! Правда, расцветающий синяк на локте одной руки и опухающие костяшки пальцев другой руки могли бы вызвать удивление и повлечь за собой ряд ненужных, можно даже сказать, вредных вопросов, но, к счастью, мои мучители искали совсем другие следы...
Бэр с облегчением выдохнул:
– Чисто!
Я был зол. Нет, не просто зол. Я был разъярен. Мало того, что сдуру ввязался в чужие неприятности, довел очередное истощение организма практически до абсолюта, заработал любимую головную боль, так еще и два му... «очень умных» человека крутят меня как бесчувственную куклу и елозят потными холодными руками по моему телу! Не то чтобы я чего-то стеснялся (хотя, с другой стороны, хвастаться тоже нечем) – пусть им будет хуже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27