Уж и не знаю, почему именно ударил – проще ведь было закрыться... В следующую минуту я боялся выглянуть из-за подноса, но продолжения атаки не последовало – один из отбитых мною ножей загадочно мерцал в левой глазнице брюнета... Можно было без сил опуститься на стул.
В трактире наблюдался маленький разгром. Пострадала кое-какая мебель, посуда, несколько бутылок и кувшинов с вином, о чем свидетельствовали лужи разнообразных форм и размеров. На стойке появились свежие зарубки, но они как раз были наименее заметным ущербом, поскольку очень похожие следы покрывали всю ее поверхность. Пока я тупо созерцал беспорядок, устроенный не без моего участия, гномка резво обшарила карманы громил, позаимствовав кошельки. Потом обернулась ко мне и, уперев руки в бока, с холодной яростью осведомилась:
– Ты что, совсем плохой, да?
Я с трудом перевел взгляд на рассерженную малявку.
– Что-то не так, милая?
– Не так?! Хоть одного гада надо было оставить в живых! Что я теперь буду с этим делать?
У меня под носом оказалось запястье левой руки девчонки. Тоненькое, но отнюдь не хрупкое, кожа чистая, край рукава чуть обтрепался...
– И что?
– С гвардом что мне делать, идиот?!
Гвард? А, она имеет в виду этот браслет... Довольно милая вещица, только слишком массивная. Хотя, например, на моей руке он смотрелся бы более уместно – простая полоса темного металла с насечкой из непонятных значков. Я рассеянно провел пальцами по браслету. Теплый, как странно... Раздался звонкий щелчок, и поперек вязи надписей пролегла трещина. Браслет раскрылся и шлепнулся на пол. Гномка оторопело переводила взгляд с меня на сломанное украшение:
– Как ты это сделал?
Как? Лучше бы она спросила, как я умудрился уложить трех парней, в течение долгих лет уделявших пристальное внимание поединкам не на жизнь, а на смерть... А браслет... Наверное, нажал на потайную защелку. Именно это я и сказал гномке. Она покачала головой:
– Шутишь, да? Это же – гвард, его просто так не снимешь.
– Да объясни толком, что ты имеешь в виду?
Гномка отмахнулась:
– Некогда трепаться! Собирай свои пожитки и уходим.
– Куда? И зачем?
– А ты хочешь встретиться с хозяином этих мерзавцев?
Почему она решила, что эти почтенные люди – мерзавцы? При мне ее ни разу не обидели, даже не ударили. Сдается мне, что во всей этой компании мерзопакостностью отличалась именно малявка, уверенно и бесцеремонно вытащившая меня за порог трактира...

* * *

Несуразность происходящего стала совершенно ясна спустя примерно четверть часа отчаянной беготни под пологом расцветающего леса. Полоумная гномка, должно быть, с самого раннего детства тренировалась в беге по пересеченной местности; что же касается меня, то я всю свою жизнь – не слишком длинную, но и не такую уж короткую, как может показаться – был убежденным противником подобных физических упражнений. Да и вообще, почему скромный, благовоспитанный юноша... Ладно, ладно, далеко не юноша, согласен. Поставим вопрос иначе: почему ничем не примечательный молодой человек вприпрыжку скачет через коряги в безнадежных попытках догнать маленькое чудовище? Отчаянный рывок – и мне удалось вцепиться в плечо девчонки:
– Да постой же ты хоть минутку!
Она вняла моей просьбе и резко остановилась. Естественно, я не рассчитал ее маневр и рухнул, вспоров носом бурый ковер мха. Когда мне все же удалось отплеваться и поднять голову, мои глаза встретились с разъяренными пуговками гномки:
– Чего тебе?
– Всего два вопроса!
– Ну?
– Куда мы бежим? И от кого, собственно?
Она фыркнула:
– А тебе какая разница?
Я сел, потирая ушибленное колено.
– Ну, я не собираюсь жить вечно, как некоторые мои знакомые, но... Всегда интересно узнать, от чьей руки примешь смерть.
Гномка подозрительно сузила глаза:
– Ну у тебя и выражения...
– А в чем сложность?
– Я бы решила, что ты только вчера покинул королевский дворец, но...
– Не похоже?
– В таких-то обносках?!
Я надулся:
– На себя посмотри!
– Один – ноль. Проехали...
– Как с ответами на мои вопросы? Они существуют?
– А попроще можно?
– Зачем? Ты все прекрасно поняла, разве нет?
– Будешь так выражаться, в первом же трактире нарвешься на трепку!
Я хихикнул:
– Первый трактир уже был, если ты помнишь... И трепка – тоже. А что будет во втором?
– То же самое, если ты не начнешь вести себя нормально!
– Ага, ты имеешь в виду: грязно ругаться, потреблять крепкие напитки в неразумном количестве и строить тупую рожу?
Гномка скривилась:
– Ну, по последнему пункту тебе ничего менять не надо...
– Я могу обидеться.
– На здоровье!
– Грязно ругаться я не умею. Да и не выпиваю...
– Я просто счастлива! Что ж, тогда хоть дурачка из себя строй, что ли...
– Так, насколько я понял, у нас сегодня день вопросов без ответов, да?
– Вот пристал!
– Куда мы бежим? – твердо поинтересовался я и запоздало добавил: – И почему бежим МЫ?
Гномка округлила глаза:
– А кто, скажите на милость, уделал «красный трин» Лакуса?
– Поподробнее, пожалуйста?
– Пересказать твое беспорядочное метание по трактиру? – съехидничала гномка.
– Не надо! – Я немного струсил. – Лучше поясни, кто такой Лакус и почему он отправил за тобой «красный трин». Фрэлл меня подери, и что такое – «трин»?!
Гномка вздохнула и устроилась на привал в развилке старого дерева. А я приготовился слушать. Наверное, на моем лице появилось соответствующее выражение, потому что девчонка поджала губы и холодно сообщила:
– Историю сотворения мира я тебе рассказывать не буду, не надейся! Пару минут передохнем и двинемся дальше.
– Только не бегом! – запротестовал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27