Слегка наклонив голову, он прижимал пистолет так, словно это был его любимый ребенок.– Проходите, – пригласил его Мирандо.Карелла зашел в комнату. Она представляла из себя сплошные руины. Мебель, пол – все здесь было отмечено разрушительной силой огня. Не поддавалось никакому воображению, что живое существо могло находиться в этой, насквозь пробитой пулями комнате, и еще ухитрилось остаться в живых.– Такое впечатление, как будто сюда сбросили атомную бомбу, не правда ли? – произнес Мирандо.– Да, – согласился Карелла.– Не бойтесь, они не будут стрелять, пока вы здесь.Карелла кивнул. Он не боялся. Только какое-то странное чувство охватило его. Он уже не был полицейским. Ведь Мирандо обращался с ним как со священником, человеком, с которым можно поговорить по душам, ничего не опасаясь. Ему захотелось признаться: «Мирандо, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Не доверяй мне!» Но слова застряли у него в горле.– Перед вами убийца, – сказал Мирандо. – Послушайте, я позвал вас сюда не для того, чтобы покаяться или что-то в этом роде. Не хочу вводить вас в заблуждение, – признался Мирандо.– Тогда зачем вы пригласили меня сюда?– Ну... – Мирандо в нерешительности пожал плечами. Сейчас он был похож на совсем юного мальчика, который намеревался рассказать священнику о том, как на крыше он снимал с девочки трусы. Карелла не сводил с него глаз. Расслабив руку, Мирандо свободно держал кольт, не ожидая от этого человека никаких неприятностей. Не боясь священника, его все же охватило смущение – ведь он собирался открыться ему в своей лжи.– Хочу признаться вам, отец. Мне необходимо выбраться отсюда.– Вот как?– А вы... вы должны помочь мне в этом.– Я?Мирандо кивнул.– Я понимаю, что это подло. Но я должен выбраться отсюда.– Куда, Пепе, ты намерен отправиться дальше?– Не знаю. Осталось не так уж много мест, где можно было бы укрыться. – Он нервно рассмеялся. – Куда... – И опять послышался смех. – Не знаю. Даже не представляю, куда мне бежать.– Улица оцеплена полицейскими, Пепе.– Знаю. – Он вздохнул. – И вся эта чепуха... Боже, как мне надоел бред о социально опасном элементе номер один. Ненавижу. Получается, мне просто необходимо сделать что-то дурное, все только ждут этого от меня. Я обязан быть этаким гадким утенком. Не знаю, отец, поняли ли вы меня.– Не совсем, – озадаченно ответил Карелла.– Ну, как будто... так и должно быть. Я обязан быть плохим. – Пожав плечами, продолжал: – Я всегда был плохим, даже в детстве. Все всегда ждут от меня какого-то «подвига». Иногда я и сам не знаю, где настоящий Пепе Мирандо, а где его портрет.– Я не понимаю, что ты хочешь сказать, – произнес Карелла.– Портрет, – повторил Мирандо. – Например, у полиции свое представление обо мне, – он засмеялся. – Люди с улицы представляют меня по-другому. У ребят свое представление обо мне. И у вас тоже. И все эти портреты не похожи друг на друга и нет среди них настоящего Пепе Мирандо.– Так какой же он? – удивился Карелла.– Сам не знаю.– На твоей совести человеческие жизни, Пепе.– Да. Знаю. – Он пожал плечами, но так, что в этом движении не чувствовалось безразличия, это движение не означало: «Да, я убивал людей, но что из этого?» Если бы это было так, Карелла сразу же почувствовал себя полицейским. Но это было не так. Такое пожатие плечами скорее говорит: «Да, я убивал, но сам не знаю, почему», и Карелла почувствовал себя человеком, который пришел просто поговорить с Мирандо, выслушать его, а не причинять никакого вреда.– В любом случае, мне необходимо выбраться отсюда, – сказал Мирандо.– Только потому, что этого ожидают от тебя прохожие?– Нет, наверное, не так...– Тогда почему?Тяжело вздохнув, Мирандо продолжал:– Просто... у меня нет выбора, отец.– Тогда сдавайся.– Чтобы попасть в тюрьму? А если к тому же эта женщина умерла, меня ждет электрический стул. Разве непонятно? Мне нечего терять.Он вдруг понял, что Мирандо был абсолютно прав. Больше того, если бы Карелла очутился на его месте, в этой комнате, окруженный полицейскими, с перспективой приговора к пожизненному заключению или смерти на электрическом стуле, он, без сомнения, реагировал бы точно так же, как и Мирандо. Он постарался бы выбраться из этой квартиры во что бы то ни стало и в любом случае попытался бы бежать.– Да... – промолвил он и затем замолчал.Оба поглядели друг другу в глаза.– Вы меня понимаете, отец?В комнате воцарилась тишина.– Поэтому... поэтому я вынужден использовать вас в качестве прикрытия. Они не посмеют стрелять, если вы будете стоять передо мной.– Предположим, они откажутся...– Нет. Они даже не будут пытаться. Я предупрежу их, что, если будет сделана хоть одна попытка к выстрелу, я. убью вас.– Ну, а если они все же попытаются? Ты выстрелишь в меня?Пепе нахмурился.– Ну так как, Пепе?После продолжительного молчания он произнес:– Я должен выбраться отсюда, отец. Я должен. * * * По обеим сторонам крыльца притаились по два полицейских. Выбрав четырех самых метких стрелков, капитан Фрик направил их к лейтенанту Бернсу для получения инструкций. Инструкции были самые простые: стрелять так, чтобы убить.И вот сейчас самые меткие стрелки с оружием наготове ждали, что же произойдет дальше.Из окна донесся голос Мирандо.– Лейтенант!– Да?– Это Мирандо. Священник у меня. Я выхожу.– Как тебя понимать? Ты сдаешься?– Как бы не так! Чего захотели! Со мной выходит священник. Если в коридоре расставлены полицейские – побыстрее уберите их оттуда! Вы слышите меня?– Кажется, сработало, – зашептал Паркер Бернсу.– В коридоре нет никого!– И не пытайтесь что-либо предпринять. Священник будет со мной все это время. Если кому-нибудь взбредет в голову укокошить меня, я подставлю под пули священника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48