Моя проверка не потребовала более пятнадцати секунд, и с поклонами я был выпущен, что называется, в мир.
В мире меня не ждали. Космопорт имени Шарля де Голля шумел и кипел. Одновременно с «Йобциуном-чортжеки-бхати» совершил посадку громадный лайнер «Гизевиус», и со стороны его терминала валил людской поток – все сплошь яйцеголовые, сутулые, в очках и штанах, пропущенных через корову. Мятые штаны – вообще атрибут всякого мыслящего человека, если только он выходец с планеты Земной Цивилизационной Лиги. Не знаю уж, какая существует связь между пожеванными штанинами и мыслительным процессом. Но таковая определенно существует. По крайней мере, у демократов и либералов.
Голос диспетчера вещал:
«Всех участников Конгресса социально-адаптивных медицинских технологий просим пройти к стойке А-четыре… Всех участников Пятой научно-практической конференции „Физика звезд в контексте последних достижений фундаментальной астрофизики“ просим регистрироваться у стойки Б-один… Вас ожидает транспорт и размещение в отелях, согласно поданным заявкам. Не успевшие своевременно оформить заявки могут это сделать прямо сейчас. Повторяю! Всех участников Конгресса социально-адаптивных…»
Тут меня что-то торкнуло в голову, и я понял, что голосом диспетчера ко мне обращается сама судьба.
Я развернулся и направился к стойке Б-один. За стеклом красовались две длинноногие девицы, сноровисто отвечавшие на вопросы всех подходивших и не забывавшие демонстрировать глубоко декольтированные платья.
Мой поводырь упредил их естественный испуг при виде меня, живо выпалив:
– Бахил Сипарави, бодхисатва семнадцатого аркана Великого Ашрама Звездных Бхати, принес обет молчания на семнадцать лет и вот уже четыре года ничего не ест и молчит.
– Очень приятно, господин Бахил Сипарави, – выдавила из себя девушка, стараясь не смотреть мне в лицо. – Вы желаете принять участие в работе конференции?
– Бодхисатва желал бы именно этого, – заверил робот-поводырь.
– Вам надо получить аккредитацию, оплатить участие и проехать во Дворец Прогресса, где работает организационный комитет конференции. Там можно будет записаться в интересующую господина Бахила Сипарави тематическую секцию.
– Бодхисатва желал бы узнать, не выступал ли на конференции господин Эдвард Вэнс, профессор университета с планеты Новые Фивы?
Вопрос наобум! Но широкоротая девица, сверившись со списком, откликнулась:
– Да, я вижу доклад господина Вэнса в программе выступлений. Как раз сегодня, во второй половине дня.
Что ж тут сказать? Зашел я сюда, по-моему, удачно. Если, конечно, полученная справка не являлась «заманкой» местных спецслужб.
Конференция проводится в Гринвич-виллидж, городе на другом континенте, чуть ли не в тысяче километров от космодрома имени Шарля де Голля. Вообще на Парк-Ридже три не очень больших континента, скорее, даже острова. «Континентами» их называют местные лысые великодержавные шовинисты. Эти континенты расположены в одном полушарии, их разделяет море, именуемое Внутренним, а вокруг плещется океан, который, как нетрудно догадаться, называется Великим. Так вот, Гринвич-виллидж оказался отстроен на континенте Гондвана, где находился другой космопорт – имени Романа Абрамовича. По идее, мне следовало как раз туда и садиться.
Я потратил несколько минут на раздумья. Взлетать и перегонять звездолет на другой космодром? Или воспользоваться планетарным транспортом и доехать до Гринвич-виллидж каким-нибудь местным метрополитеном?.. Я выбрал второй вариант. Перелеты с космодрома на космодром всегда привлекают к себе внимание технических служб.
Довольно быстро я изучил транспортную схему планеты и выяснил, что до нужного мне места можно добраться самыми разными путями – как монорельсовой дорогой по высоченному мосту над сетью проливов, так и морским транспортом, на скоростном тримаране-экраноплане. Однако самым быстрым способом передвижения оказался гиперзвуковой «снукер», помесь ракеты и самолета, способный перебросить с материка на материк за одиннадцать минут полета.
В аэропорту робот-поводырь сноровисто купил билет на нужный рейс, и уже через четверть часа я расположился на уютном диванчике в салоне небольшой реактивной капсулы. В ней было всего-то полтора десятка посадочных мест.
«Снукер» представлял собою конструкцию, весьма напоминавшую то ли обычный обмылок, то ли раздавленную ботинком олигофрена лягушку. Плоское, раздавшееся в стороны, с зализанными очертаниями летающее корыто казалось несуразно низким и широким. Обмылок этот базировался на пакете из трех ускорителей, которым и надлежало забросить его в стратосферу. Там ускорителям надлежало отделиться, после чего «снукер» планировал на аэродром по-самолетному. Что ж, конструкция простая, эффективная, без лишних инженерных затей. Я такие «снукеры» в детстве конструировал, когда из-за многочисленных переломов рук, ног, головы и контузий брыжейки пропускал тренировки по рукопашному бою в монастырской школе тюремного типа. Кстати, хорошо они у меня летали… И взрывались красиво.
Едва я вытянул ноги на адаптивном диванчике, как в мою сторону повернулась одна из голов в предыдущем ряду:
– О-о-о! Среди нас настоящий бхати! Сюзанна, посмотри на бхати!
Тетки, сидевшие впереди, свернули головы, рассматривая мое безволосое лицо. Надо ли говорить, что привлеченные их писком, в мою сторону повернулись и остальные пассажиры.
Я закатил глаза и, стараясь придать себе вид настоящего истукана, принялся покачивать головою, изображая поглощенность чтением мантры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81