Куст хлестнул меня по глазам, кто-то горячо задышал в ухо, потом лизнул в щеку. Я оглянулся и носом к носу увидел коричневую звериную морду. Охнув, я вскочил и бросился куда глаза глядят. Я уже не думал о том, что меня кто-то слышит. Ветви лупили меня по лицу, под ногами трещали сучья. А вслед за мной кто-то гнался и тоже шумел на весь лес. Совершенно неожиданно я выскочил на поляну и увидел колодец, через который мы сюда попали. И только здесь я остановился и перевел дух.
Затрещали кусты, я метнулся к колодцу, намереваясь спуститься, но тут увидел Гарика. Это он, оказывается, бежал за мной.
— Живого медведя видел! — тяжело дыша, сообщил он.
— Он меня лизнул, — сказал я.
И только тут я сообразил, что это был Кеша. Наверное, узнал меня и решил разжиться сахаром.
— Ничего себе, — сказал Гарик. — По острову медведи разгуливают…
— Это Кеша, он маленький… Здесь живут лоси. Сережа и Борька.
— Ноев ковчег, — сказал Гарик, заглядывая в колодец.
Мы спустились в грот и позвали Аленку. Зашевелились камыши, закрывающие вход в пещеру, всплеснула вода, и в дыре показался нос нашей лодки.
— Украдем медвежонка? — сказал Гарик.
— Я часы потеряла, — сообщила Аленка.
— Где?!
— Вон там, — неопределенно махнула рукой Аленка. — Ремешок расстегнулся, и они — буль-буль.
Эти часы Аленке подарил отец в день рождения. Она их очень любила.
— Завтра все тут обшарим, — сказал Гарик.
— Я не сразу сообразила, что это упало в воду, — рассказывала Аленка. — Посмотрела на руку, а часов нет.
— Найдем, — сказал Гарик.
Аленка так расстроилась, что забыла спросить, что мы увидели на острове.
Глава тридцать вторая
— Вот здесь, — сказала Аленка, ткнув пальцем в воду. Гарик свесился с лодки, посмотрел на дно.
— Да-а… — сказал он.
— Меня укусил комар, я подняла руку и ударила его, в этот момент часы и упали.
— Куда комар укусил? — уточнил я.
— В щеку. — Аленка похлопала себя по щеке. — В эту.
— Надо искать здесь, — ткнул я пальцем в другое место.
— А может быть, лодка была в другом месте? — спросил Гарик.
Аленка посмотрела на остров, наморщила лоб.
— Темно ведь было, — сказала она.
Гарик не спеша пристегнул ласты, надел маску, взял трубку в рот. Он стал похож на огромную лягушку. Помахав нам рукой, прыгнул в воду. Немного поплавав, он сделал вдох и нырнул. Я видел, как в озерной прозрачной воде мельтешили его ноги в ластах. Вот он коснулся рукой дна и сразу исчез в облаке желтой мути. На поверхность стали выскакивать большие белые пузыри. Вода заволновалась. Вынырнул Гарик. Покачал головой и, отдышавшись, снова опустился на дно…
Гарик лежит на корме. Грудь его часто поднимается и опускается. Одна рука свесилась с лодки. Как у неживого. Не нашел Гарик Аленкины часы. С час нырял он на дно, пока не выбился из сил. Аленка стала уговаривать, чтобы он бросил эту затею. Зарылись часы в ил, теперь не найдешь их. Гарик только мотал головой и снова погружался в воду. Последний раз он долго не показывался. Я уж подумал, не захлебнулся ли он. А когда вынырнул, то еле забрался в лодку. Он сказал, что на глубине вода холоднее. Ручьи там какие-то бьют.
Отдохнув, он снова принялся за поиски. Я не знал, что он такой упрямый. Нам с Аленкой надоело сидеть в лодке сложа руки и ждать.
— Окунь твоими часами позавтракал, — сказал я. — Окуни любят блестящее. Я читал.
— Вот бы поймать его!
Послышался шум мотора. Из-за излучины показалась лодка. Она замедлила ход. На лодке огромная копна сена. Коля Гаврилов с любопытством посмотрел на нас и спросил:
— Утопленника ищете?
Аленка сказала, что уронила часы. Из-за Колиной спины выглянул Сорока.
— Часы? — спросил он.
В этот момент вынырнул Гарик. В руке он что-то держал.
— Нашли! — крикнул я.
Однако это были не часы. Когда Гарик разжал ладонь, мы увидели зеленую гильзу. Больше нырять он не стал. Забрался в лодку и содрал с лица маску.
— К черту, — сказал он. — Все исползал — нет!
— Золотые? — спросил Коля.
— Папа подарил, — сказала Аленка.
— Брось сюда гильзу, — попросил Сорока. Гарик, мельком взглянув на гильзу, швырнул ее в моторку. Сорока на лету поймал. Внимательно осмотрев, сказал:
— От японского карабина.
Они уплыли. Я тоже сел на весла. Аленка, проводив взглядом моторку, перевесилась через борт и чертила воду пальцем. Гарик лежал на корме. От маски у него на лбу осталось багровое пятно.
— Когда у тебя день рождения? — стал вспоминать я. — В ноябре? Недолго ждать. Папа новые подарит.
— Хватит об этом, — сказала Аленка. — Часов нет — нечего о них и говорить.
Она сбросила платье и, поправив на шее тесьму от купальника, прыгнула в воду. По-мальчишески, саженками, поплыла к берегу.
— Озеро вон какое огромное, — сказал я. — Знаменитый водолаз и то не найдет.
— Зачем ему стреляная гильза? — сказал Гарик.
Глава тридцать третья
В субботу, часа в два, мы наблюдали такую картину: с острова один за другим прыгали в воду ребята. Мы с Гариком насчитали двенадцать прыгунов. Островитяне взяли курс на наш берег. Они плыли наперегонки. Двенадцать черных и белых голов мелькали в воде. Когда пловцы приблизились, я стал их узнавать. Лидировал, конечно, Сорока. Он метров на двадцать оторвался от всех. Вторым шел Темный. За ним растянулись остальные. Где-то в середине плыл Коля Гаврилов. Рыжий Леха молотил воду руками и ногами позади всех.
Лицо у Сороки было какое-то странное. Одна щека вздулась, словно его ужалила оса. Вот он доплыл до берега, выплюнул в ладонь круглый блестящий предмет. И щека сразу стала нормальной. Это был секундомер. Пловцы один за другим подплывали к берегу, и всякий раз Сорока смотрел на секундомер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64