Еще хочешь несбыточными обещаниями помучить? Дела не кончили?.. Хрен тебя возьми, да ты мужика чуть не прикончила!..
Даже в неверном свете фонаря было видно, как прихлынула кровь к лицу Джени. Девчонка вытаращила глаза, пальцы скрючились, точно когти. Ки не отшатнулась, только напряглась всем телом, готовясь к схватке, казавшейся неизбежной. Но на нее посыпались не удары – только брань, выкрикиваемая голосом пронзительней ветра:
– Вот видишь, Вандиен? Видишь?! Она не хочет, чтобы ты избавился от рубца! Она думает, пока ты со шрамом, значит, ты – только ее!.. Собственный!.. Решила, небось, – пока есть рубец, можно не опасаться соперниц, потому что ни одна женщина, кроме нее, на тебя не позарится! Вот она сюда и приперлась – остановить тебя! Чтобы ты так и остался…
Ки ощутила внезапную дурноту. Но в это время Вандиен зашевелился и сел, оказавшись между ними. Мокрые волосы свисали ему на лоб, кожа в свете фонаря казалась болезненно-бледной. Шрам выделялся на лице, как клеймо, губы распухли. Он укоризненно посмотрел на Ки, и был миг ужаса, когда она решила, что он поверил обвинениям Джени.
– Не могу упряжку бросить!.. – прохрипел он. И тряхнул головой, так что с мокрых кудрей полетели брызги. – Надо вытащить скилий, Ки! Их там четыре! Мне по гроб жизни не расплатиться…
– Скильи?.. – Ки не сразу поверила своим ушам. – Так ты что, полез с упряжными скильями в соленую воду?..
– А почему бы и нет? – Вандиен оживал на глазах. И все это время он намеренно держался между Джени и Ки, видимо, для того, чтобы предотвратить взрыв. – Пресная вода им была определенно по нраву…
Ки захохотала – оглушительно, неудержимо. Потом снова подтолкнула плотик в сторону портала. Вандиен, кашляя, вопросительно смотрел на нее. Джени молчала, мрачно надув губы. Вандиен расплылся в смущенной и озадаченной улыбке и потребовал:
– Давай рассказывай! Что тут такого смешного?..
– Так ведь скильи!.. – Ки снова задохнулась от смеха. – В общем, в пресной воде они попросту отмокают. Пополняют телесную влагу. От этого они делаются бойкими, юркими и очень выносливыми… Но в соленой воде… – Ки беспомощно согнулась, смех душил ее. Вандиен нагнулся к ней с плота, так, что их лица оказались на одном уровне. Он очень старался согнать с лица улыбку, но уголки губ непослушно ползли вверх. – В соленой воде, – наконец выдавала из себя Ки, – в соленой воде на них… на них нападает желание! Безумная страсть!.. Они лезут в самое глубокое место, которое могут найти, сплетаются в узел, ну и… И остаются в таком положении несколько часов! А иногда – несколько суток! И ничем их не проймешь, пока взаимно не оплодотворят друг дружку. Так уж они устроены. А потом они всплывают и во всю прыть плывут в открытое море… – Смех снова прорвался, но она заставила себя кончить: – Не волнуйся ты за них, Вандиен. Мы вернемся за ними в ближайший отлив, а до тех пор с ними и без нас ничего не случится. То есть они еще и получат массу ни с чем не сравнимого удовольствия. Упряжным скильям так редко удается заняться любовью…
Вандиен слабо улыбнулся и спустил ноги с плота.
– Мне не надо помощи, – запротестовала Ки, но он лишь мотнул головой в сторону портала. Очередная волна оторвала ноги Ки ото дна и одновременно лизнула самый верх арки. Когда вода устремилась наружу, течение потянуло плот за собой. Вандиену и Ки пришлось приложить все усилия, чтобы остаться на месте.
– Слезай, Джени! – позвал Вандиен. – Через портал придется пробираться вброд!
Но Джени не двинулась с места. Она только вскинула голову, глаза ее сузились:
– Я останусь здесь. И вы не получите ни моего плота, ни фонаря. У вас, я вижу, кишка тонка идти до конца, ну так у меня – нет! Без сундука Заклинательниц я отсюда – ни шагу…
– Утонешь, – сказал Вандиен.
– Утону. – Джени выговорила это безо всякого выражения. Ветер на миг притих, и ее голос прозвучал очень отчетливо.
– А ну ее, пускай остается, – сказала Ки. Упрямство Джени представлялось ей капризом избалованного дитяти, и потакать ему Ки не собиралась.
– Подожди, – вмешался Вандиен, но Ки указала ему на портал. Волны уже уверенно омывали макушку входной арки, и лишь когда они отступали, на миг появлялся просвет.
– Прилив никого не будет ждать, Вандиен, – сказала она. – До берега слишком далеко, а вода холодная. Я весьма сомневаюсь, что у тебя хватит сил доплыть. Наша единственная надежда – это выбраться отсюда, пока вода еще не слишком глубокая.
Вандиен кивнул Ки, но сделал незаметный жест, прося ее помолчать, а сам повернулся к Джени.
– Надо возвращаться, Джени, – сказал он ей. – Искать сундук никакой возможности уже нет. Вода поднялась, да и темно слишком. Если ты останешься и погибнешь, твоя легенда умрет вместе с тобой. Деревня будет по-прежнему считать твою семью семьей лгунов и пьянчужек, а тебя саму – дурой. Что до твоей младшей сестренки, то она, конечно, не пропадет. Будет выгребать золу у Хелти из камина и как-нибудь перебьется. Многие дети еще и в худшей нищете выживают. Зато Храмовые Отливы будут значить для людей все меньше и меньше. Звание «возчик» действительно превратится в бессмысленный титул. А сам Отлив станет праздником с клоунами, жонглерами и показательным выступлением Заклинательницы на радость деревни. Что ж, вероятно, это и к лучшему. Возможно, пора уже вымереть никому не нужному обычаю. Деревне пора забыть прошлое и обратиться к насущным нуждам. Твоя смерть может пойти им только на пользу…
Где-то на середине его речи лицо Джени жалобно сморщилось, но Вандиен не разжалобился. Личина женщины на глазах исчезала; детские глаза налились злыми слезами, которые мешались с солеными брызгами, захлестывавшими лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117