— Захватывающая история, и ты очень интересно рассказываешь. Советую тебе написать её в стихах и сочинить к ней музыку. А тем временем послушай, что я скажу. Миссис Слингсби ни в коем случае не должна узнать, что мисс Пендлбери переехала её брата. Таким образом, я попросил бы тебя, перед тем как она приедет, осведомиться у мистера Пима, какую историю он придумал на этот счёт. Будь любезен, подтверди всё, что он ей наврёт.— Слушаюсь, сэр.— А теперь, Дживз, как насчет мисс Пендлбери?— Сэр?— Вне всяких сомнений, она придёт проведать мистера Пима.— Да, сэр.— Ну вот, она не должна меня видеть. Скажи, Дживз, ты всё знаешь о женщинах?— Да, сэр.— Тогда ответь мне на один вопрос. Прав я или нет, предполагая, что если мисс Пендлбери долгое время проведёт с бледным, интересным инвалидом, а затем, пока воспоминания о нём ещё не стерлись из её памяти, увидит меня, здоровяка в брюках со штрипками, сравнение будет не в мою пользу? Ты понимаешь, что я имею и виду? С одной стороны — романтичный юноша, а с другой…— Вы абсолютно правы, сэр. Именно на этот момент я хотел обратить ваше внимание. Вид инвалида, несомненно, пробуждает материнские чувства, которые живут в сердце каждой женщины. Ради инвалидов женщины готовы пойти на любые жертвы. Это свойство женской души очень точно определил поэт Скотт: «О, Женщина, когда с тобой шалишь, скромна, капризна ты, тебе не угодишь… Когда же видишь ты страданье, боль…»Я поднял руку.— В другой раз, Дживз, — сказал я, — мне будет приятно послушать, как ты читаешь стихи, но сейчас я не в настроении. Одним словом, в создавшейся ситуации я намереваюсь завтра уйти из дома рано утром и вернуться только к ночи. Возьму машину из гаража и съезжу на денёк в Брайтон.— Да, сэр.— Я ведь прав, Дживз, как ты думаешь?— Вне всяких сомнений, сэр.— Мне тоже так кажется. Морские бризы успокоят мою нервную систему, которая нуждается в успокоении, дальше некуда. Я оставляю квартиру в полном твоём распоряжении, Дживз.— Слушаюсь, сэр.— Передай мои извинения мисс Пендлбери, вырази ей моё сочувствие и скажи, что я вынужден был уехать по неотложным делам.— Да, сэр.— Если Слингсби захочет освежиться, мой бар к её услугам.— Слушаюсь, сэр.— И не клади в суп мистера Пима мышьяк. Сходи к аптекарю и выбери яд, который не оставляет следов.Я вздохнул и скосил глаза на портрет.— Моё положение весьма шатко, Дживз.— Да, сэр.— Когда она писала этот портрет, я был счастливым человеком.— Да, сэр.— Что поделаешь, Дживз.— Вы совершенно правы, сэр.Больше мы на эту тому не разговаривали.
* * *
На следующий день я вернулся домой поздно. Надышавшись озоном, прекрасно пообедав и налюбовавшись лунным светом по дороге домой (мотор моей старой, доброй машины работал, как часы), я пришёл в прекрасное расположение духа. По правде говоря, проезжая Пурли, я даже начал петь. Дух Вустеров — жизнерадостный дух, и в груди Вустера вновь воцарился оптимизм.Как следует поразмыслив, я пришёл к выводу, что ошибался, считая девушку способной полюбить парня только потому, что он сломал ногу. Само собой, в первый момент у Глэйдис Пендлбери возникнет странное чувство привязанности к несчастному калеке, но пройдёт совсем немного времени, и она задумается. Ей наверняка придёт в голову мысль, что нельзя доверить счастье всей своей жизни человеку, у которого не хватило ума отскочить в сторону, когда он увидел на дороге автомобиль. Она скажет себе, что, если это могло случиться один раз, нет никаких гарантий, что он не будет кидаться под колеса год за годом в течение долгих лет. И она придёт в ужас, поняв, что, выйдя замуж за Пима, ей придётся всё время ходить по больницам и носить ему передачи. Она осознает, как много выиграет, если отдаст предпочтение Берти Вустеру, который, хоть и не хватает звёзд с небес, ходит только по тротуарам и, прежде чем перейти улицу, внимательно смотрит по сторонам. Одним словом, я был в прекрасном расположении духа. Поставив машину в гараж, я пошёл домой, продолжая весело напевать себе под нос. Биг Бен пробил одиннадцать, когда я удобно расположился в гостиной и нажал на кнопку звонка. Дживз, в очередной раз прочитавший мои мысли, вплыл в комнату с подносом, на котором стояли бутылка с виски и сифон.— Вот я и дома, Дживз, — сказал я, наливая себе освежающий напиток.— Да, сэр.— Что произошло за время моего отсутствия? Мисс Пендлбери заходила?— Да, сэр. Около двух.— А ушла?— Около шести, сэр.Мне это совсем не понравилось. Четырёхчасовой визит показался мне зловещим признаком. Однако теперь ничего нельзя было сделать.— А миссис Слингсби?— Она сидела у своего брата с начала девятого до десяти, сэр.— Вот как? Возмущалась?— Да, сэр. В особенности перед уходом. Она выразила желание непременно с вами увидеться, сэр.— Со мной?— Да, сэр.— Должно быть, хочет со слезами на глазах поблагодарить меня за то, что я любезно позволил её любимому брату лечить ноги в моей квартире. Верно я говорю, Дживз?— Возможно, сэр. Но тем не менее миссис Слингсби высказывалась о вас более чем неодобрительно.— Что?!— «Безответственный идиот» — одно из выражений, которое она употребила, сэр.— Безответственный идиот?— Да, сэр.По правде говоря, я растерялся. Мне было непонятно, на каком основании эта женщина пришла к подобному заключению. Моя тётя Агата часто говорит обо мне похлеще этого, но она знает меня с детства.— Я должен разобраться, в чём тут дело, Дживз. Мистер Пим уже спит?— Нет, сэр. Несколько минут назад он вызвал меня и поинтересовался, нет ли в доме более дорогих сигарет.— Ах, вот как?— Да, сэр.— Видимо, перелом не излечил его от нахальства.— Нет, сэр.Когда я вошёл в спальню для гостей, Люций Пим сидел в подушках и читал детектив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73